Гость Санкт-Петербургского международного книжного салона французский писатель Максим Шаттам рассказал журналисту «ПД» о том, как стать автором бест­селлера, и признался, что исследование темных сторон души не искоренило в нем веру в человека.

"Петербургский дневник": До визита в Петербург вы уже побывали в Москве. Поделитесь впечатлениями от России и от встреч с читателями.

Максим Шаттам: Во-первых, я был поражен размерами вашей страны, неким гигантизмом, в хорошем смысле этого слова, самого города. Во-вторых, высокой культурой и глубиной знаний тех людей, с которыми я встречался. Принимая во внимание огромную территорию России, очень трудно составить свое впечатление от нескольких дней (даже от нескольких недель) пребывания здесь. Пока мне сложно сказать что-то конкретное, но культурный уровень, конечно, сразу заметен.

"Петербургский дневник": Насколько высок сегодня интерес к русской культуре и языку во Франции?

Максим Шаттам: Интерес к России и русской культуре у французов существует уже на протяжении нескольких веков. Я могу это объяснить сходством народов двух стран, всей нашей историей, на протяжении которой мы были свидетелями огромной любви между людьми, как, впрочем, и ненависти, и даже столкновений. Тем не менее сейчас можно сказать, что интерес к культуре не только возрождается, он повышается в геометрической прогрессии. Это связано даже не с экономикой, а с культурными особенностями двух стран.

"Петербургский дневник": Критики называют вас французским Стивеном Кингом. Как вы относитесь к такому сравнению?

Максим Шаттам: Не знаю, почему они выбрали это сравнение. Да, действительно, в начале своей карьеры я написал несколько фантастических романов. Но по своей сути они реалистичны и именно этим пугают. Безусловно, будучи истым поклонником Стивена Кинга, я не могу претендовать на сравнение с ним.

"Петербургский дневник": В юности вы жили в Европе и в Америке. Назовите имена деятелей искусства, которые оказали на вас наибольшее влияние.

Максим Шаттам: Когда я был подростком, естественно, на меня повлиял Стивен Кинг. Кроме него – Лавкрафт и, если говорить о «полицейском романе», это Герберт Либерман. И, конечно, Томас Харрис, написавший книгу, по которой сняли фильм «Молчание ягнят». Если уж говорить о французской классике, то, конечно, это Золя с его пристрастием к натуралистическим описаниям. Но если вспоминать о книге, которая дала толчок всему моему творчеству, подвигла меня на чтение и занятия литературой – это Толкиен «Властелин колец». Надо, безусловно, сказать и о повести Тургенева «Первая любовь» – я читал эту книгу, когда мне было 13 лет, я был подростком и открывал для себя понятие любви. И тогда я понял, что через слово, через роман можно передать любые чувства. Это многому меня научило.

"Петербургский дневник": Помимо Тургенева, кто еще из  русских авторов вам близок?

Максим Шаттам: Достоевский в его описаниях сцен преступлений. Если говорить о современных прозаиках, то это Маринина и Акунин. 

"Петербургский дневник": Вы считаете себя представителем какого-либо литературного направления?

Максим Шаттам: Я не знаю, насколько самому автору в принципе присуще определять направление или стиль, в котором он работает. Могу сказать одно – я впитал в себя и классику, и методы современных писателей, сделал из этого квинтэссенцию и попытался, используя некоторые фантастические элементы, постичь самую суть человека – кто же мы такие на самом деле, в сокровенных мыслях и самых потаенных уголках нашей души.

"Петербургский дневник": Какие книги вы держите в своей домашней библиотеке и кладете на прикроватную тумбочку? Может быть, произведения Бернара Вербера?

Максим Шаттам: Бернар Вербер – мой хороший друг. И вы, я думаю, понимаете: людей, которых хорошо знаешь, своих товарищей, достаточно трудно читать. Если говорить о прикроватном столике, это Шекспир. Обожаю Шекспира. В честь него я даже назвал одного из своих котов. Да, у меня много котов, и собаки тоже есть.

"Петербургский дневник": Когда же вы успеваете за ними ухаживать? Вы ведь, скорее всего, постоянно путешествуете по разным странам?

Максим Шаттам: Вы правы, я много путешествую. Но мне в жизни повезло – у меня есть отличные помощники, которые могут заниматься парком и животными (у меня большой дом с парком во Франции). Когда я бываю дома, именно я прогуливаю своих питомцев. Но на самом деле, когда я с ними гуляю, я размышляю о сюжетах будущих книг. 

"Петербургский дневник": Если вы живете в доме с парком, бессмысленно спрашивать, хороший ли доход приносят вам книги. В России у писателей с этим часто возникают проблемы…

Максим Шаттам: Мне повезло в том, что первые же мои книги снискали успех у публики. Именно этот первый коммерческий успех помог мне договориться о будущих выгодных контрактах. Соответственно, успех, который имеют мои книги во Франции и за ее пределами, обеспечил мне жизнь, о которой я даже мечтать не мог 15 лет назад. 

"Петербургский дневник": В своих книгах вы делаете попытки разобраться в истоках зла в челове­ке. Почему вас так интересует эта тема?

Максим Шаттам: Исследование человеческой души и ее темных сторон помогает мне (как это ни странно) почувствовать уверенность в человеке, понять, что не все так плохо. Я показываю то, что сокрыто в самой глубине души. И, наверное, именно так учу любить человека. 

"Петербургский дневник": Бытует мнение, что каждый писатель пишет в первую очередь о себе, обращается исключительно к своим переживаниям. Не возникает ли у вас страха, что, создавая образ преступника, вы сами увлечетесь его теориями?

Максим Шаттам: А вам страшно рядом со мной сидеть? (смеется) Возьмите, к примеру, могильщика, который работает на кладбище. Он ведь не боится кого-нибудь убить. Или патологоанатом, вскрывая трупы, наверное, не думает, что когда-нибудь захочет причинить боль живому человеку. Я подхожу к этому с психологической точки зрения – исследую тьму внутри каждого человека. Я, если можно так выразиться, литературный авантюрист. Не авантюрист из прошлого века, который в своих исканиях заходил слишком далеко, подвергал себя реальной опасности, а исследователь-психолог. Я знаю, чем мне может грозить погружение в такую тему, если я слишком увлекусь. Но у меня есть постоянный источник света, который я могу увидеть, если подниму глаза. Это моя жена. И если я чувствую, что меня слишком увлекают эти страшные истории, она снова напоминает мне о том, что главное в жизни. 

"Петербургский дневник": Даже несмотря на то, что в центре ваших романов – мрачные темы, вы не разочаровались в человеке. Расскажите, к каким выводам вы пришли в ходе ваших литературных исследований?

Максим Шаттам: Когда я был подростком, я считал себя мизантропом. Но время шло – и теперь, чем больше я обращаюсь к исследованию человеческой души, тем чаще замечаю в ней положительные стороны и учусь любить человека.

"Петербургский дневник": Многие люди представляют себе работу писателя следующим образом: ночь, исписанные, скомканные листы бумаги, взъерошенные волосы, горящий взгляд. А в какой обстановке вы пишете свои произведения?

Максим Шаттам: У меня есть свой собственный ритуал, который необходимо соблюдать. У меня дома большой кабинет со старинной мебелью, там есть мумия, скелеты. Все это отдаленно напоминает кунсткамеру. Я часто громко включаю музыку, чтобы отгородить себя от остального мира. Начинаю писать я в восемь-девять часов утра, и так в течение четырех-пяти часов. И после обеда – точно так же. Для меня это святой ритуал.

"Петербургский дневник": Широко известны слова Пушкина о том, что Татьяна Ларина без его ведома «взяла и выскочила замуж». Ваши герои тоже отличаются самостоятельностью или вы строго следуете заранее выбранной сюжетной схеме?

Максим Шаттам: Я тоталитарный диктатор. Раз и навсегда решаю, какая это будет история, что это будет за персонаж, и тогда уж ни шага в сторону не сделаю. Но бывает и по-другому. Я могу запланировать смерть одного из персонажей, но во время работы слишком увлечься и полюбить своего героя. Тогда ничего не остается, как сказать себе: нет, он не умрет. И герой выходит сухим из воды.

"Петербургский дневник": В России на днях вышел ваш новый роман «Обещания тьмы». Приоткройте завесу тайны, о чем это произведение.

Максим Шаттам: Действие происходит в Нью-Йорке, главный персонаж – журналист, который становится свидетелем самоубийства молодой женщины. После этого события он пытается понять, кем она была, что привело ее к такому поступку. В романе будет показан подземный мир, где живут бездомные, а журналист часто будет оказываться в большой опасности. В моей новой книге нашлось место и псевдовампирам. Хотя, еще раз подчеркну, книга очень реалистична и основана на документальных фактах и исследованиях. В ней упоминается кое-что сверхъестественное, но по сути ничего фантастического нет, это все чистая реальность.