Яндекс.Метрика
  • Дмитрий Стаценко

Игорь Потапенко:"У нас с осужденными единый коллектив"

О том, чем живет и дышит пенитенциарная система читателям «ПД» рассказывает начальник УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области генерал-майор внутренней службы Игорь Потапенко.

О том, чем живет и дышит пенитенциарная система читателям «ПД» рассказывает начальник УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области генерал-майор внутренней службы Игорь Потапенко.

«Петербургский дневник»: Какое количество исправительных учреждений находится в вашей подведомственности, и какие являются наиболее образцовыми и наоборот – проблемными?

Игорь Потапенко: Мы единственное Управление Федеральной службы исполнения наказаний, которое располагается сразу на территории 2 субъектов РФ – в Петербурге и Ленинградской области. В ведении управления находится 16 учреждений, где содержаться осужденные и подследственные, которые равномерно распределены между городом и областью (6 СИЗО, 3 колонии строгого режима (из них 2 колонии для повторно осужденных и 1 для «первоходов»), 2 колонии общего режима, детская колония, лечебная больница, ну и ряд учреждений, которые обслуживает данное подразделение, где не содержится спецконтингент. Кроме того, в каждом районе, как города, так и области у нас находится отдельное подразделение. Это так называемые уголовно-исполнительные инспекции. Их 36, по количеству районов.

Что касается образцовости и полезности, то здесь каждый человек понимает для себя по-разному. Конечно же, все наши подразделения являются отдельными коллективами к коим относятся как осужденные, так и сотрудники. В каждом коллективе есть как лучшие стороны, так и худшие. Буквально две недели назад закончилась плановая инспекторская проверка нашего управления и всех подразделений, которая длилась 3 недели. И она подтвердила мои оценки. Проверка же идет по нескольким направлениям. Оцениваются разные аспекты, поскольку наша деятельность – это не только охрана: это и медицина, и тыл, и воспитатели, и психологи, и производственная деятельность, и режим, и безопасность. Есть у нас подразделение, которое не худшее, но требующее особого внимания со стороны УФСИН – это ИК-3 строгого режима в Форносово. Сейчас приказом она поставлена на особый режим, чтобы выправить ситуацию по всем направлениям деятельности в этом учреждении. Что касается лучших, то тоже здесь сложно сказать. Учреждений много и все они разные. Тем не менее, по результатам работы в первом полугодии текущего года признаны победителями ИК-7 строгого режима в Яблоневке и СИЗО №1 «Кресты». Но подчеркну – все коллективы наших подразделений профессиональны и работоспособны.

«Петербургский дневник»: Кстати, «Кресты». Известно, что скоро они перестанут функционировать в качестве следственного изолятора. Что будет там. И когда откроют новый изолятор, который сейчас строится в Колпино?

Игорь Потапенко: Обеспечивая временную изоляцию человека, находящегося под следствием, от общества, нельзя забывать, что все его права, как конституционные, так и личные, были не ущемлены. Поэтому основная задача в этом направлении – совершенствование условий пребывания лиц, находящихся в СИЗО. Тоже самое можно сказать и о социальной защищенности сотрудников. У нас единый коллектив – осужденные и сотрудники. И мы находимся не только на одной территории -  мы и работаем и исполняем наказание совместно, на одной территории. И права и обязанности каждого из них должны соблюдаться. Еще совсем недавно в начале 2000-х годов в  «Крестах» при лимите наполнения чуть более 2 тыс. мест там содержалось более 12 тыс. человек. Камера, рассчитанная на 4 спальных места, открывалась, а оттуда, извините, вываливались люди. Вот такое было, к сожалению, время. И в Санкт-Петербурге, да и во всей России. Еще 3 года назад численность содержащихся доходила почти до 4 тыс. человек. Сегодня же численность подследственных во всех 6 изоляторах, включая «Кресты» не превышает лимит наполнения. В частности при лимите наполнения в СИЗО №1 «Кресты» в 1768 человек, там и содержится от 1700 до 1900 человек.

В новом изоляторе, который сейчас строится в Колпино и будет называться «Кресты-2», камеры будут на двух человек, причем на каждого предусмотрено 7 кв. метров площади плюс изолированный санузел. Изолятор будет рассчитан на 4 тыс. мест плюс 1 тыс. наших сотрудников. Категорически заявляю, что в Европе это будет лучшим следственным изолятором. При проектировании и строительстве учтен опыт всех действующих европейских изоляторов. Еще одним важным моментом станет то, что подследственные потеряют возможность так называемых межкамерных связей, общения при помощи перестукивания. Кроме того, будет решена проблема очередей в следственные и адвокатские комнаты – их там будет в десятки раз больше (более 100). Сейчас уже все построено, осталась только внутренняя и внешняя отделка. И во второй половине 2015 года изолятор будет сдан. В конце 2015 начале 2016 года намечен переезд всех тех, кто на тот момент будет находиться в нынешних крестах, уже на новое место дислокации.

Что касается дальнейшей судьбы знаменитых «Крестов», которые находятся под охраной государства, то решаться она будет директором ФСИН и Губернатором Санкт-Петербурга. Скорее всего, исходя из их предварительных встреч с полпредом Президента РФ, комплекс будет передаваться городу. Что там будет, пока неизвестно. Вариантов предлагается множество. Но принимать решение им. Но думаю, что нужно учесть и мнение горожан. По крайней мере, очень бы не хотелось, но надеюсь таких мыслей никто и не допускает, чтобы взять и снести «Кресты», построив очередной бизнес-центр. Ведь это, пусть и своеобразное, но лицо города, его история.

«Петербургский дневник»: А правда ли, что в «Крестах» не 999 камер, а 1000 и что эту тысячную камеру до сих пор не нашли?

Игорь Потапенко: Такая легенда есть. Когда архитектор Антоний Томишко построил «Кресты» и доложил царю, что мол, вот, «я построил тебе тюрьму на тысячу мест», тот поправил его, ответив:  «Ты построил ее себе!». И после этого Антония Томишко уже никто не видел. Да и я лично давал сотрудникам команду пересчитать все камеры. Получилось 999. А по первым царским документам проходит 1000 камер.

«Петербургский дневник»: Возвращаясь к тому, что вопрос с переполняемостью исправительных учреждений удалось,  наконец, решить, хочу спросить, как вам это удалось?

Игорь Потапенко: Это заслуга не моя, и даже не моего коллектива. Это целенаправленная работа федеральных структур.  Во-первых, изменено огромное количество статей УК РФ. Ряд статей переведены в административную ответственность. Более эффективно судебная система наших 2 субъектов стала применять наказание, не связанное с лишением свободы. Во-вторых, что касается изоляторов, то здесь включилась именно государственная машина в виде всех федеральных служб – от прокуратуры, руководства ГУ МВД до судов города и области – и была выработана такая политика, которая определена и сверху и на местах. Также проводился ежедневный мониторинг ситуации, кто у нас попадает, сколько отбывает, как долго за судами числится, как долго ведется следствие, иногородние - не иногородние, по каким статьям арестованы. Сегодня суды города и области не практикуют изоляцию всех и каждого в СИЗО. Есть же и другие меры ограничения, такие как подписка о невыезде, денежные залоги и т.д. И поэтому, сегодня мы находимся в лимите, а исправительные учреждения даже ниже лимита. И это не хвастовство. Честно скажу, нам не нужно, чтобы люди отбывали наказание долгое время. Эти лица нужны дома, в своих семьях, в нашем обществе. Но уж если они совершили преступления, то должны нести свой крест. А мы должны обеспечивать при этом соблюдение их прав и требовать от них соблюдения их обязанностей.

«Петербургский дневник»: Сколько осужденных сейчас отбывает наказание на территории Петербурга и Ленобласти и, в основном, за какие преступления?

Игорь Потапенко: Всего мы исполняем в настоящий момент наказание в отношении 14 280 человек при лимите наполнения мест 14 868. То есть у нас сейчас их значительно меньше, чем 3 года назад, когда данная цифра доходила до 20 тыс. и выше. Что касается уголовно-исполнительных инспекций, то численность граждан, которым суд вынес решения о наказании без лишения свободы, то их сегодня около 20 тыс. человек.

«Петербургский дневник»: Часто ли заключенные жалуются на условия содержания?

Игорь Потапенко: Каждый день я рассматриваю по несколько десятков различных обращений, как осужденных и подследственных, так и их родственников. Кроме того по понедельникам провожу прием родственников: приходит порядка 50 человек. Что касается статистики, то за 2012 год поступило различных обращений более 53 тыс.  Основные обращения связаны с просьбой отбытия наказания в том или ином субъекте РФ, как правило, это Петербург и Ленобласть, чтобы их не отправляли далеко от дома. И могу сказать, что тех, кто проживал здесь, мы стараемся по максимуму оставить в своем субъекте, но при наличии непосредственно учреждения и места в нем. К примеру, у нас нет особого режима, нет колонии для женщин, совершивших преступление повторно. А так большинство этих обращений мы удовлетворяем. Что касается жалоб, то в первом квартале 2013 года поступило жалоб: на неоказание медицинской помощи – 362 (за весь прошлый год – 286), на розыск личных вещей – 211 (за весь прошлый год - 506) и на неправомерное выдворение в ШИЗО или карцер – 7 (в 2012 году – 21).

«Петербургский дневник»: Имели ли место в последнее время побеги заключенных и сколько попыток удалось пресечь?

Игорь Потапенко: Побеги были и в этом году и в том. Но, опять же, побег побегу рознь. К примеру, у нас есть 2 колонии-поселения - одна для «первоходов», вторая для «вторичников». Но сразу оговорюсь, колония-поселение – это такая колония, где нет охраны, колючей проволоки. Заключенные там живут, работают, соблюдают правила внутреннего распорядка. В этом году из колонии-поселения в Борисовой Гриве было совершено 2 побега из под надзора (один из них групповой).  В прошлом году таких побегов было 5. Побегов из под охраны, то есть не из колони-поселения, слава Богу ни в этом году, ни в прошлом не было. Но попытки были. В прошлом году была попытка побега из ИК-6, когда осужденный хотел пройти через КПП под видом сотрудника. А еще была дерзкая попытка побега в самом конце 2011 года из СИЗО №5 на Арсенальной набережной.  Оттуда пытались убежать 2 бывших спецназовца, находившиеся под следствием по очень серьезным статьям. Воспользовавшись нерасторопностью мужчин-контролеров, они выскочили на крышу прогулочного дворика изолятора. Но их сумела остановить женщина-контролер, которая сделала предупредительный выстрел вверх. В принципе им оставалось только прыгнуть вниз, что для них, участников боевых действий, не составляло никакого труда. Беседуя с одним из них сразу же после задержания на мой вопрос, почему они не прыгнули, он ответил, что когда посмотрел в глаза этой женщине на вышке, понял, что она бы выстрелила.

«Петербургский дневник»: Какие меры управление принимает по противодействию проникновения наркотиков в исправительные учреждения?

Игорь Потапенко: Данному вопросу уделяется самое серьезное внимание, как нами, так и взаимодействующими с нами правоохранительными структурами: МВД, наркоконтроль и т.д. Мы находимся в самом  тесном с ними контакте. У нас постоянно проводятся совместные мероприятия, направленные на пресечение попадания в исправительные учреждения этой чумы 21 века. В этом году при попытке передачи так называемым ухищренным способом задержано 9 человек – близких и не очень близких родственников, которые пытались переправить наркотики на зону в тушенке, сгущенке, в зубной пасте и проч. Кроме того 3 сотрудника, теперь уже бывших, предстали перед судом за наркотики и 4 за коррупционные преступления. Но это не значит, что все 4 тыс. моих сотрудников – преступники, как можно легковерно подумать по этим семи. Мы такой же коллектив, как любой другой и обязательно найдется человек, который или по малодушию или из-за погони за длинным рублем совершает уголовное преступление. Мы это никогда не скрываем и не скрывали. В прошлом году к уголовной ответственности было привлечено 13 наших сотрудников.

Также в первом полугодии пресечена поставка 225 г наркотических веществ. Любую подобную информацию мы немедленно передаем в УФСКН и в ГУ МВД. По нашей информации только в этом году раскрыто 228 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков в городе и области.

Еще хочу сказать, что я провел анализ, сколько в данный момент в исправительных учреждениях Петербурга и Ленобласти содержится лиц, так или иначе связанных с наркотиками, и оказалось, что таковых около 50%. Среди них основной процент, кто просто сидит за наркотики, остальные за иные преступления, среди которых убийства, грабежи и изнасилования, совершенные под наркотиками или за наркотики.

«Петербургский дневник»: Какой процент осужденных задействован в производственных работах?

Игорь Потапенко: К работам привлекаются только те, кто пребывает в исправительных колониях, а не в СИЗО. Их порядка 9 тыс. человек. Из них на сегодняшний день трудоустроено 42,1%. При этом данный показатель в среднем по России чуть менее 30%. Сейчас в отличие от времен СССР осужденных заставить работать мы не имеем право, но убедить можем. А те 42,1% работающих получают зарплату. И у нас средняя зарплата сейчас приближается к 4 тыс. рублей. А так, меньше МРОТ мы не имеем права платить. Так что наши осужденные сегодня получают от 1 МРОТ до 25 тыс. рублей в зависимости от специфики производства. Деньги им переводят на карточки после соответствующих, определенных Законом удержаний (погашение исков и судебных решений, плата за содержание и т.д.), а уже остальная сумма остается осужденному, но не менее 25% от зарплаты). Оставшейся суммой он может, написав заявление, распорядиться по своему усмотрению. К примеру, сходить в магазин. У нас в каждом исправительном учреждении находится магазин для осужденных. Там он может купить или заказать все, что разрешено. А разрешено все, что не запрещено уголовно-исполнительным кодексом. Поэтому мы здесь не видим проблем, если они покурят, извините, не «Приму» или «Беломорканал», а какие-нибудь дорогие сигареты. Хотя курить вредно и сейчас в СИЗО мы начинаем выполнять требования антитабачного законодательства, разделяя камеры между курящими и некурящими. Идет это сложно, поскольку пока у нас все на грани – сколько мест, столько и людей. Очень трудно еще и в той части, что в СИЗО попадают и «первоходы» и закоренелые убийцы, но в течение месяца мы постараемся привести этот момент в соответствие с законом.

Замечу также, что те осужденные, кто имеет иски, трудоустроены стопроцентно. Да, заставить мы таких работать не можем, но, повторюсь, убедить и заставить можем. И мы убеждаем и заставляем всех, кто имеет иски, кроме, конечно, больных и пенсионеров. То есть в этом вопросе мы применяем метод индивидуального убеждения.

«Петербургский дневник»: Сколько самоубийств среди осужденных зафиксировано в этом году?

Игорь Потапенко: Скрывать не буду, самоубийства есть. 72% наших заключенных  составляют те, кому от 25 до 55 лет. Как говорится, и не дети, и не пожилые. Конечно же, они имеют возможность общаться с близкими и родными: у нас везде стоят телефоны и даже видеотелефоны, можно писать письма и ходить на свидания. Иногда возникают различные поводы, как, впрочем, и на свободе, когда тот или иной осужденный начинает сильно волноваться или получает эмоциональный стресс. Конечно же, у нас работают и психологи, помогают различные социальные службы, но, к сожалению, в этом году 2 акта суицида произошло – один в колонии, другой в СИЗО. Именно суицида, подтвержденного экспертами. Через повешение. За весь прошлый год таких случаев было пять.

«Петербургский дневник»: Разбиваются ли осужденные на группы, согласно своим зоновским понятиям?

Игорь Потапенко: Могу с уверенностью сказать, что воровские понятия, криминальная романтика остались все-таки в 20 веке. Заверяю вас, что во всех вверенных мне 18 исправительных учреждениях может если кто-то и допускает в своих мыслях маленькие остаточки всего, о чем вы спрашиваете, то в массовом порядке у нас нет ни воровских понятий, ни общака, ни смотрящих, ни подсматривающих. Зачем это? Подтвержу цифрами. У нас в прошлом году примерно 5 тыс. освободилось. Из них более 3 тыс. условно досрочно. А это больше половины из освобожденных.  Это говорит о том, что людям вся эта романтика попросту не нужна. Их ждут дома мамы, жены, дети. Поэтому большинство не нарушает режим. У нас нет не только воров, но даже желающих этой культуры придерживаться. Не модно сейчас воровать, модно быть рядом с семьей, с близкими. К примеру, нам, сотрудникам ФСИН, они здесь не нужны. Пусть они идут домой. Или по сроку, или, при нормальном поведении, погаси иск и ступай на свободу условно-досрочно.

«Петербургский дневник»: Сейчас растет преступность среди мигрантов. По вашим наблюдениям, больше ли их стало попадать в наши исправительные учреждения?

Игорь Потапенко: Сегодня эта цифра увеличивается, увеличивается и увеличивается. Сейчас отбывают наказание 560 человек. В основном из средней Азии. Идет постоянный ежемесячный рост. И, к сожалению, именно категория наших гостей совершает тяжкие преступления – убийства, грабежи, изнасилования, наркоторговля.

«Петербургский дневник»: На Ваш взгляд, способствует ли отбывание срока исправлению преступившего Закон человека или, напротив, только усугубляет его криминальную сущность?

Игорь Потапенко: Способствует или не способствует? Я немного перефразирую вопрос – необходимо или необходимо? Так вот, конечно же, необходимо, поскольку человек совершил преступление, и он должен понести ответственность.  И здесь ФСИН – тот единственный орган, который исполняет судебное решение, ограничивая преступников в перемещении, запрещая им пользоваться различными благами цивилизации, которыми они пользовались на свободе. Поэтому при совершении тяжких преступлений и преступлений, связанных с оборотом наркотиков, изоляция,  для совершивших их, необходима. Для того, чтобы они не совершали еще большее зло, находясь на свободе. При незначительных преступлениях вовсе не обязательно находится под охраной. Достаточно домашнего ареста, подписки о невыезде, штрафа, исправительных работ. Что касается, убийц, насильников, педофилов, наркоторговцев, то считаю, что при всем желании общества и  федеральных служб, исправить таких крайне тяжело. А станет ли человек более криминальным, попав на зону, вопрос сложный. Несколько лет назад, я бы ответил - «Да». В сегодняшних условиях – «Нет» (на основании вышесказанного). Просто будет выполнено судебное решение об изоляции преступника от общества на указанный судом срок.

«Петербургский дневник»: А как вы относитесь к возвращению смертной казни в России?

Игорь Потапенко: Сегодня из всех наших «подшефных» примерно 30% осуждены впервые, 26% - во второй раз. Это не криминальные авторитеты, это люди оступившиеся, совершившие преступления и несущие за это наказание. Их можно исправить и вернуть в наше общество.

Что касается отмены моратория на смертную казнь, позвольте я отвечу не как федеральный служащий, а как гражданин, как отец, как петербуржец – смертную казнь, по моему субъективному мнению, отменили рановато для педофилов, серийных убийц и наркоторговцев.

Закрыть