Яндекс.Метрика

Писатель Михаил Кураев написал сценарий для фильма "Красное колесо" по Солженицыну

Известный петербургский писатель Михаил Кураев закончил работу над сценарием четырехсерийного фильма, который будет снят ВГТРК по знаменитой книге Александра Солженицына «Красное колесо». О том, как проходила работа над этим грандиозным проектом, он рассказал «Петербургскому дневнику».

Известный петербургский писатель Михаил Кураев закончил работу над сценарием четырехсерийного фильма, который будет снят ВГТРК по знаменитой книге Александра Солженицына «Красное колесо». О том, как проходила работа над этим грандиозным проектом, он рассказал «Петербургскому дневнику».

Одиннадцатого декабря 2012 г. в Центре русского зарубежья на Таганке отмечали день рождения Александра Исаевича Солженицына. Наталья Дмитриевна Солженицына попросила меня задержаться. Когда гости стали расходиться, она спросила: «Вы читали «Красное колесо»? Мы хотим предложить вам написать сценарий». И тут же добавила: «Мы – это, разумеется, я и руководство ВГТРК. Обсуждая кандидатуру сценариста, в один голос, – Наталья Дмитриевна улыбнулась, – назвали вас». 

Четыре узла

«Это не должен быть бесконечный сериал, – продолжала она. – Не тот материал. И, как показала прак­тика, если это не мексиканская жвачка, люди смотрят от понедельника до четверга. Это должны быть четыре полнометражных фильма». 

Что называется – из огня да в полымя. И бесконечный сериал  не подарок, но, скажем, и «Войну и мир» изложить на четырех лис­точках... Впрочем, «Войну и мир», может быть, проще – это роман, где личные судьбы героев в первую очередь удерживают внимание читателя, заставляют вместе с ними погрузиться в исторические обстоятельства. 

Иное дело – «Красное колесо», сочинение, аналогов не имеющее. И в силу этого даже сам жанр его определить практически невозможно. Для этого нужен новый термин, а для кинематографичес­кой интерпретации, быть может, и новое художественное сознание. 

Разножанровы и «Узлы», составляющие эпопею. Ближе всего к форме традиционного романа «Узел Первый» – «Август Четырнадцатого». Но и внутри отдельных «Узлов» автор свободно меняет жанр и стилистику, переходя от иронической хроники – исторический портрет Николая II – до почти олеографического изображения жития Столыпина, и тут же едва ли не памфлетные главы «Ленина в Цюрихе».

История кресть­янина Благодарева написана в лучших традициях «крестьянской» прозы. А главы, изображающие революционные события, поименованы «Экран», поскольку записаны, как полагал автор, в сценарном стиле... 

Прежде чем дать окончательный ответ, попросил месяц-другой, как говорится, подумать, взвесить свои возможности. 

Почему я согласился

Через 1,5 месяца я предложение принял. Как оно и бывает, на окончательное решение влияют, казалось бы, совершенно случайные события. Таким событием стал мой телефонный разговор, состоявшийся за несколько часов до встречи с Натальей Дмитриевной. 

Приехав в Москву, я позвонил знакомому режиссеру. Естественно, вопрос: как дела, над чем работаете? Слышу в ответ о сыплющихся с разных сторон предложениях жадному до работы режиссеру. «Предложили делать «Красное колесо» по Солженицыну. Я отказался». «Почему?» – спросил я, не предполагая, что вечером снова пойдет разговор о «Красном колесе». «Я им ответил, что все уже сказал по этому поводу», – категорически отрезал режиссер. «Где сказали?» – удивился я. «В моих фильмах о ГУЛАГе», – огорошил меня режиссер. «Да, но ГУЛАГ – это сталинщина, это советское время, а «Красное колесо» про февраль, про Февральскую революцию...» «Не имеет значения, – отрезал режиссер. – Я сериалами сыт. Хочу сделать нормальное кино». 

Вот этот разговор, быть может, и подтолкнул к тому, чтобы принять предложение Натальи Дмитриевны и руководства ВГТРК. Если у известного режиссера нет представления о том, что такое «Красное колесо» Александра Исаевича Солженицына, то можно ли питать иллюзии относительно осведомленности зрительской и читательской аудитории?

Великий опыт

Я догадывался, что едва ли мне первому предложили писать сценарий по «Красному колесу», в Москве умелых сценаристов побольше, чем в Петербурге. Понятно, работа неподъемная, и далеко не все сложности, как подсказывал опыт, видны изначально. Надо думать, видели эти сложности и мои коллеги, отказавшиеся от этой «езды в незнаемое». Откажусь и я, но и на мне свет клином не сошелся – найдут умельца... А что получится? 

Экранизация «Красного колеса» – это не просто очередной исторический фильм. Сегодня, в сущности, как и полвека назад, имя Александра Солженицына, его дело пытаются приглушить, приуменьшить его вес, его значимость не только для дней минувших, но и для нынешнего дня. Почему, зачем, кому это надо – отдельная тема, но главную причину «поставить Солженицына на место», в исторический чулан, как мне кажется, я понимаю. 

В биографии моей и людей духовно близких Солженицын, его жизнь и творчество – это урок свободы. Он был примером того, как можно оставаться свободным в обстоятельствах несвободы. Его так никто и не мог завербовать в свои партии – ни либералы, ни монархисты, ни западники, ни националисты, ни Ельцин с его орденом Андрея Первозванного, ни Сахаров с его Еленой Боннэр.
Вот и «Красное колесо» – это великий опыт обращения к действительно «узловым» событиям отечественной истории свободного художника, свободного гражданина, кровью и плотью связанного с нашей землей, нашим народом. 

Уроки февраля 

Творческий и гражданский подвиг Александра Солженицына, на мой взгляд, в первую очередь в том, что он открыл для общественного осознания центральное событие в отечественной истории ХХ в. – февраль 1917-го, Февральскую революцию. А как же великий октябрь 1917 г., начало новой эры? Октябрь 1917-го, убедительно доказывает Солженицын, лишь следствие, результат такого свержения самодержавия и такой Февральской революции...

Могут спросить, зачем нужен этот рассказ об очередной русской смуте? Отвечу словами любимого мной историка Василия Осиповича Ключевского, сказавшего о «печальной выгоде» тревожных времен: «Они отнимают у людей спокойствие и довольство, а взамен дают опыт и идеи». 

В газетной статье, разумеется, невозможно даже обозначить круг проблем, творческих, идеологических, политических, сопутствовавших работе над сценарием. Но на один вопрос, занимающий читателя, надо ответить. А вопрос этот был в числе первых, заданных мной Наталье Дмитриевне: «Кто режиссер?». Ответ я услышал не­ожиданный и даже лестный: «Нам нужен ваш сценарий, а режиссера найдем».
Позади 1,5 года работы, моей и Натальи Дмитриевны Солженицыной, пристального редактора, ответственного консультанта, мудрого советчика и просто друга, чье ободряющее слово бывает так необходимо в трудную минуту. 

Сценарий принят, одобрен, но главная работа впереди. Это только музыкальное сочинение может знать множество исполнителей. Киносценарий бывает исполнен лишь один-единственный раз. С волнением и надеждой жду встречи с исполнителем.

«Красное колесо» – одно из основных произведений Александра Солженицына, роман-эпопея о России 1914-1917 гг., о Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях 1917 г.

Закрыть