В управлении Федеральной службы безопасности России по Санкт-Петербургу и Ленобласти "Петербургскому дневнику" рассказали о том, во что в итоге вылилось нашумевшее "дело о валидаторах".

У многих петербуржцев еще не стерлось из памяти громкое "дело о валидаторах", когда на скамье подсудимых оказались сразу несколько высокопоставленных сотрудников СПб ГКУ "Организатор перевозок", уличенных в том, что они обогащались, продавая "левые" проездные билеты. Но, как выясняется, то было лишь "начало большого пути" для вышеупомянутого госучреж­дения. В ходе следствия по первому делу сотрудники УФСБ России по СПб и ЛО нашли еще много интересного – в частности, вскрыв систему получения взяток за предоставление госконтрактов.

Безотказное предложение

В систему учета оплаты проез­да в петербургском общественном транспорте входят не только проездные билеты пассажиров, но и пресловутые валидаторы, висящие на поручнях в транспорте или находящиеся в руках у кондукторов. Но и это лишь видимая часть безналичного финансового айсберга.

Есть еще устройства, которые передают снятую с карточек информацию в специальный центр, где она аккумулируется и обрабатывается. В общем – целая цепочка, для которой нужно подобрать и закупить оборудование, разработать программное обеспечение, а потом интегрировать все это в единую систему, наладить ее бесперебойную работу и преду­смотреть быстрое восстановление в случае возможных сбоев.

Иными словами, для того чтобы, зайдя в автобус, троллейбус или трамвай, мы могли просто приложить карточку к яркой коробочке на поручне, не пересчитывая в давке монетки и не передавая их "на билетик", нужно сделать очень и очень многое.

На все это есть фирмы-поставщики, которые определяются по результатам конкурсных процедур. При этом надо учитывать один нюанс: оборудование это довольно специфическое, его еще надо найти и договориться с производителем, наладить с ним контакт, зарекомендовать себя. Поэтому фирмы, один раз вступившие на "валидаторную" стезю, прикладывают максимум усилий, чтобы не выпасть из обоймы. То же самое, естественно, справедливо и по отношению к создателям других интегрированных решений со столь сложной архитектурой. Логично предположить, что, когда коррупция просачивается буквально везде, хорошие отношения с чиновниками, распоряжающимися соответствующими бюджетами, будут иметь существенное, если не ключевое значение для того, чтобы как следует закрепиться в желанном сегменте рынка…

Как рассказали "Петербургскому дневнику" на Литейном пр., 4, этим и решили воспользоваться первый заместитель председателя Комитета по транспорту администрации Санкт-Петербурга Игорь Маилов и директор СПб ГКУ "Организатор перевозок" Владимир Михайлов. Через своих подчиненных Дениса Толмачева, Владимира Алешковского и Михаила Шипунова они выстроили цепочку до коммерсантов, попытавшись сделать им то самое "предложение, от которого нельзя отказаться".

Как показал на следствии Маилов, о созданной схеме знал и получал с нее свой навар и сам председатель Комитета по транспорту Станислав Попов.
Справедливости ради стоит уточнить: в настоящее время все эти чиновники в силу понятных причин покинули Смольный и не имеют к администрации Санкт-Петербурга никакого отношения.

Неприкосновенных нет

Первыми в поле зрения фигурантов дела попали петербургские предприниматели – отец и дочь Маковы. Их компании "СТЭК" и "МФ Тариф" не просто давно работали на рынке платежных систем – фактически они стояли у истоков создания той системы, которая была принята в Санкт-Петербурге, поэтому в случае проигрыша терять наработки им было бы особенно обидно. Этим и воспользовались недобросовестные госслужащие: Маковым было предложено возвращать 10 % от суммы каждого контракта, за что им гарантировали победу в конкурсном отборе. В принципе сделать это не так уж и сложно, если устроитель и участник работают рука об руку.

В народе подобная процедура получила название "откат", а в юридической терминологии это квалифицируется как злоупот­ребление должностными полномочиями.

Но, как выяснило следствие, Маковы платили эти суммы не из средств, перечисленных им по контракту, а из других источников, что подтверждалось банковскими проводками. А это уже не откат, а тривиальная взятка. Таких взяток набралось на 8 млн руб­лей на всех организаторов схемы. По нынешним меркам – поч­ти ничего. Возможно, поэтому и получили бывшие госслужащие "по‑божески".

Самих бизнесменов в силу важности данных ими показаний и того, что к расхищению госсредств они фактически оказались непричастны, было решено к ответственности не привлекать.

Дела Маилова и Михайлова рассматривались в особом порядке и закончились обвинительными приговорами: Маилову за превышение должностных полномочий суд назначил 3‑летний запрет занимать госдолжности со штрафом 3 млн рублей, Михайлову дали 5 лет условно за то же превышение должностных полномочий и мошенничество. Шипунов избежал наказания по болезни. Для Толмачева прокурор запросил 1,5 года колонии-поселения, а для Алешковского – 2,5 года в аналогичных условиях. Последний в отличие от подельников до самого конца так и не признал своей вины. Но как бы то ни было, оба "героя" попали под амнистию.

По словам сотрудников УФСБ России по СПб и ЛО, которые вели это дело, самым тягостным в нем было поведение фигурантов, то, насколько легко они от работы во благо города и его жителей переключились на незаконное самообогащение.

"В массовом сознании чиновник-коррупционер – это такой нехороший обитатель высоких кабинетов, который сам ничего не умеет и не хочет, кроме воровства. Так вот, к нашим "героям" это не относится никак: они были высококлассными профессионалами, прекрасно знавшими свою работу и очень много сделавшими для внедрения в транспортную сферу Санкт-Петербурга новейших технологий, повышающих ее эффективность", – рассказали чекисты.

Почему люди, успевшие про­явить себя как достойные оказанного им доверия, затем преступили закон – вопрос сложный, и мы, конечно, не рассчитываем найти ответ на него в рамках одной газетной статьи. Может быть, наши герои считали себя недооцененными на службе, а свое законное вознаграждение – не соответствующим результатам своей деятельности? Или, быть может, полагали, что специалистов такого уровня право­охранители трогать не решатся – дескать, без них все перестанет работать?

Так или иначе, второе "дело о валидаторах" наглядно показало: в деле борьбы с коррупцией нет неприкосновенных. И, как говорят наши собеседники в петербургском УФСБ, не будет их и в будущем!