В Петербурге живет участник Индонезийского похода советских подлодок, едва не ставший свидетелем начала третьей мировой войны. В то время, когда развивался Карибский кризис, правительство Индонезии обратилось за помощью к СССР, чтобы вернуть часть своей территории, которую удерживала бывшая метрополия. Кроме оружия и военных советников Советский Союз направил к далеким тропическим берегам свой Военно-морской флот.

После окончания Второй мировой войны по бывшим странам-колониям прокатилась волна борьбы за независимость.

Индонезия объявила о своем суверенитете 17 августа 1945 г. До 1942 г. страна находилась под властью Нидерландов, а затем Японии, оккупировавшей территорию региона.

К 1949 г. Нидерланды признали суверенитет Индонезии, к которой перешла вся полнота власти на территории бывшей Голландской Ост-Индии, за исключением Западного Ириана (Новая Гвинея). Индонезийское правительство при поддержке местного населения не раз предпринимало попытки вернуть Западный Ириан, но все было безрезультатно.

Так продолжалось вплоть до вооруженного противостояния в 1961‑1962 гг., решающую роль в котором сыграли советские подводники.

Сутки на все

Второго мая 1962 г. экипаж подлодки С-236 Тихоокеанского флота, на которой старшим помощником служил Рудольф Рыжиков, получил приказ: рассчитаться с базой в течение суток и следовать во Владивосток.

"Помню, командир тогда еще добавил: "Рассчитайтесь с базой так, как будто никогда сюда не вернетесь". Ох, что это были за сутки! В особенности мне показалось странным, что новые торпеды зачем‑то было приказано заменить на более старые", – вспоминает Рудольф Рыжиков.

По прибытии во Владивосток выяснилось, что кроме С-236 на базу флота прибыли еще пять лодок аналогичного 613‑го проекта.

"Нам по‑прежнему не говорили, куда нас отправляют, но когда дали заполнить анкеты "для выездных дел", стало понятно, что пойдем за границу. Все очень удивились, когда нам выдали со склада по комплекту гражданской одежды. Вопросов становилось все больше, а ответа так и не было", – рассказывает подводник.

По его словам, среди моряков ходили слухи, что предстоит поход в Индонезию, так как годом ранее несколько лодок были переданы СССР индонезийским ВМФ в качестве помощи дружественному государству. Окончательно эти слухи подтвердились, когда медики стали делать прививки от различных тропических хворей.

Пора в путь

"Накануне отплытия командир 6‑й эскадры, куда входила и наша лодка, окончательно подтвердил, что мы идем в Индонезию с целью передачи техники индонезийским морякам", – говорит Рудольф Рыжиков.

Когда настало время отпра-вляться, проводить моряков на пирс приехал сам командующий Тихоокеанским флотом адмирал Виталий Фокин.

"Проходя мимо строя, Фокин вдруг остановился напротив меня и спросил: "Зачем в поход идете, знаете?" Я отчеканил нашу задачу. Он улыбнулся, хлопнул меня по плечу и, как‑то мгновенно посерьезнев, произнес: "Вот и правильно считаете". Адмирал отошел немного, а я слышу, как командир эскадры тихо себе под нос бормочет: "Хоть бы все живыми вернулись!" – рассказывает подводник.

Первой Владивосток покинула С-236, за ней в кильватере следовала С-292. Еще четыре лодки готовились к выходу только через 10 дней.

Лодки шли в надводном положении. Практически на всем пути до Макасарского пролива их сопровождали американские противолодочные самолеты типа "Нептун" и "Марлин".

В общей сложности советские подводники преодолели более 4 тыс. морских миль.

Эта часть океана с точки зрения навигации очень сложна: обилие островов, слабоизученные течения, изменчивая погода.

Однако ни эти трудности, ни надоедливое жужжание американских самолетов не помешали подлодкам прибыть в указанный срок на военно-морскую базу индонезийского ВМФ в порту Сурабая на острове Ява.

На берегу моряков встретил старший военный специалист в Индонезии вице-адмирал Григорий Чернобай. Он приказал заменить советские военно-морские флаги на индонезийские.

Кроме того, строго запретил показываться на берегу в советской форме. Немного позднее подводникам выдали обмундирование индонезийских ВМС без знаков отличия.

Жаркие дни

Потянулись обычные армейские будни – моряки занимались боевой подготовкой, докованием и т. д. Правда, делать это приходилось в буквальном смысле обливаясь потом: днем было до плюс 40 градусов, а ночью "холодало" до плюс 30.

"Индонезийцы были очень приветливы. Помню, очень хотелось попасть в кино, тогда показывали фильм "Спартак", но билетов было не достать. Так один местный полицейский купил и вынес нам несколько билетов", – вспоминает Рудольф Рыжиков.

Советские подводники потихоньку учили малазийский язык, а местные осваивали основы "великого и могучего".

По словам моряка, агенты иностранных разведок незримо следовали по пятам советских подводников. Однажды, когда моряки знакомились с памятниками культуры Индонезии, один из агентов раскрыл себя.

"Я протянул руку к одной из скульптур, якобы приносящих удачу. Тут слышу за спиной смешок и еле слышную английскую речь: "Похоже, этот русский майор хочет стать генералом…" – рассказывает Рудольф Рыжиков. – А ведь никто наших званий не знал".

Постепенно ситуация накалялась, спор вокруг Западного Ириана зашел в тупик. В жарком тропическом воздухе запахло войной.

На случай плена

В канун дня ВМФ на С-236 была объявлена боевая тревога.

Субмарине предписывалось выйти из Сурабаи и следовать в порт Битунг, что на северо-восточном побережье Молуккских ост –

ровов. Там требовалось пополнить запасы топлива, а затем занять позицию боевого патрулирования вблизи Западного Ириана.

"Когда мы достигли точки дозаправки, никакого топлива не обнаружили. Складывалось впечатление, что индонезийцы не готовы к войне, – делится воспоминаниями подводник. – В этой ситуации командование приказывает дождаться следующую за нами лодку, слить с нее топливо и приступить к выполнению боевой задачи".

Заправив баки под завязку, лодка отправилась в район патрулирования.

По словам Рудольфа Рыжикова, он понял, насколько серьезна ситуация, только когда зашел к замполиту.

Офицер занимался сортировкой специальных документов, подтверждающих, что члены экипажа подлодки – советские технические специалисты, находящиеся в распоряжении индонезийского флота.

На вопрос, зачем нужны эти документы, замполит ответил: "На случай, если кто‑то из нас попадет в плен". И убрал бумаги с глаз долой.

Время "Ч"

С-236 получила приказ с 0 ча­сов 10 августа уничтожать проходящие через район патрулирования суда под любым флагом. Лодки должны были обеспечить прикрытие высадки десанта на побережье Западного Ириана и не допустить вывоза с острова техоборудования.

Голландцы располагали двумя фрегатами, противолодочным кораблем и несколькими судами поддержки.

Мир балансировал на грани третьей мировой войны. Американцам было хорошо известно о присутствии советских лодок у индонезийских берегов. Несмотря на это, командующий 7‑м флотом США заявлял, что в случае военного конфликта между Индонезией и Голландией американские ВМС вступят в действие. США и Голландия – союзники по НАТО. Кроме того, недалеко находилась и британская эскадра, основной союзник США.

"Мы выполняли свои обязанности, хотя напряжение чувствовалось в каждом действии. Все с тревогой ждали назначенного часа, который мог привести к полномасштабной войне, – описывает те страшные минуты Рудольф Рыжиков. – До времени "Ч" оставалось всего полтора часа когда из Москвы пришла шифровка…"

Шифрограмма разъясняла, что голландская сторона начала переговоры с индонезийцами о передаче территории. Нидерланды пошли на уступки, опасаясь советских подлодок. Командование приказывало всплыть и вернуться на базу.

Десять напряженных дней, пока шли переговоры, моряки ждали новой боевой задачи. К счастью, вопрос удалось урегулировать мирным путем.

Теперь перед советскими подводниками стояла задача обучить индонезийских моряков и передать лодки дружественному государству.

С-236 получила новое имя – "Бромастра" ("Дротик"). А в личном деле Рудольфа Рыжикова появилась запись: "Имеет опыт боевых действий в тропиках".

Впоследствии Рудольф Рыжиков, уже в качестве командира, служил на ракетных дизельных подлодках проекта 629А. Холодная война продолжалась. Отважному подводнику не раз доводилось выходить в море на боевое дежурство, имея на борту три термоядерных ракеты Р-21. "Однажды нас выслеживали американские самолеты, пришлось устроить длительное погружение, чтобы уйти от погони. Для экономии воздуха пришлось приказать всем свободным от вахты членам экипажа лечь на койки и не двигаться", – вспоминает с улыбкой капитан 1-го ранга в отставке.