Яндекс.Метрика
  • Валерия Троицкая

Илья Ратьковский: отечественные историки против теории «превентивной войны»

Приближается одна из самых скорбных дат в истории нашей страны: 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. 75 лет прошло с тех пор, а боль не утихает. В последнее время всё отчетливее становятся попытки пересмотреть события того периода, поставить знак равенства между жертвой и агрессором, обвинить советское руководство в развязывании конфликта.

Правда, подобные заявления звучат на уровне политиков. А как дискуссия о так называемой теории «превентивной войны» идет в научной среде? Об этом мы решили поговорить с кандидатом исторических наук, доцентом кафедры новейшей истории России Института истории СПбГУ Ильей Ратьковским.

- Илья Сергеевич, что это за теория и откуда она взялась?

- Теория «превентивной войны» - это тезис об упреждающем нападении Германии на СССР с целью защиты ее геополитических интересов, а также борьбы против угрозы со стороны сталинского режима. Впервые эту теорию выдвинуло нацистское руководство Германии: 22 июня 1941 года в обращении к немецкому народу Гитлер заявил об агрессии «еврейских большевиков из Москвы», об их намерении подмять под себя Германию и цивилизованные страны Европы. В более «дипломатическом тоне» этот тезис был выдержан в ноте германского МИДа, которая была вручена германским послом наркому иностранных дел СССР В. М. Молотову после начала боевых действий. В ноте говорилось о том, что «большевистская Москва готова нанести удар в спину национал-социалистической Германии», поэтому фюрер отдал приказ германским вооруженным силам «всеми силами и средствами отвести эту угрозу».

- Гитлер почти всегда приводил подобные «обоснования» для оправдания своей политики.

- В данном случае Гитлер хотел не только оправдать нападение на СССР, но и представить Германию как защитника европейской цивилизации! Последнее было важным для Гитлера и в плане возможного в будущем возобновления мирных отношений со странами Запада. Хочу заметить, что окончательное решение о нападении на СССР было принято Гитлером за год до начала военных действий - 31 июля 1940 года. Через четыре с половиной месяца, 18 декабря 1940 года Гитлер утвердил знаменитую директиву № 21 – план "Барбаросса".

- Как теория «превентивной войны» появилась в научной среде?

- Долгое время эти заявления Гитлера закономерно считались лишь проявлением нацистской пропаганды. Даже немецкие историки указывали, что со стороны Германии превентивная война не могла иметь место, так как Германия в тот период не обладала никакими данными разведки о подготовке военного вторжения со стороны СССР! Следовательно, ни о каком упреждающем ударе (превентивной войне) речь не может идти, логично? Отдельные германские историки пытались доказать наличие плана упреждающего удара у СССР в 1941 году и возродить прежние обвинения. Например, Йоахим Хоффманн, занимавшийся в том числе историей власовского движения и в целом историей коллаборационизма. Но дискуссия среди немецких историков, предпринятая с подачи Хоффманна, оказалась проигрышной и непродолжительной для сторонников теории «превентивной войны». Против нее выступили самые известные западногерманские историки (такие как Хилльгрубер, Мессершмидт, Дейст, Ферстер).

- Когда же ситуация изменилась?

- В середине 1980-х годов. Приближался очередной юбилей окончания Второй мировой войны, а СССР тогда вел военные действия в Афганистане и был объявлен «империей зла». Возрождение теории «превентивной войны» позволяло говорить об изначальной агрессии коммунистического режима. Военное противостояние между СССР и Германией при такой постановке вопроса уже могло быть оценено как соразмерные по вине военные действия двух агрессивных режимов.

Формальным толчком для возобновления дискуссии стал выход в 1984 году книги Эрнста Топича – философа из австрийского Граца – «Война Сталина». В Великобритании в поддержку Топича выступил перебежчик из советской военной разведки В.Б. Резун, использовавший псевдоним Виктор Суворов. Основная идея его книг сводилась к тому, что в 1939-1941 годах Сталин тщательно готовился к революционной войне против Германии, а соответствующая советская наступательная операция под кодовым названием «Гроза» якобы готовилась на 6 июля 1941 года, но была сорвана гитлеровским нападением.

Следует отметить, что на Западе дискуссия, начавшаяся в юбилейный 1985 год, постепенно пошла на спад и прекратилась уже через несколько лет. Западногерманские историки Второй мировой войны вновь в своей основе заявили об ее надуманности. Резун в этих условиях пробовал обратиться за поддержкой к ведущим британским историкам, например Джону Эриксону (автору книг «Дорога на Сталинград», «Дорога на Берлин»), но получил четкий отказ в сотрудничестве.

- Но эта дискуссия разгорелась уже на постсоветском пространстве?

- Да, и большинство отечественных историков выступили против навязываемой им теории «превентивной войны». Они указывали, что Резун не только не использовал архивные материалы при написании своих работ, но и прямо занимался подтасовкой исторических фактов. С критикой его книг выступили такие известные отечественные историки, как Ю.А. Горьков, Ю.Н. Жуков, Г.А. Куманев и десятки других, а также ведущие западные историки: Г. Городецкий (Израиль), Д. Гланц (США), Б. Пьетров-Эннкер, Г. Юбершер, В. Ветте (Германии). Особенно остро в нашей стране эта дискуссия проходила в середине 1990-х годов, но и в наши дни есть попытки ее реанимировать.

- Какие доводы приводят сторонники этой теории?

- Согласно Резуну и его сторонникам об этом свидетельствуют официальные выступления и заявления советского руководства накануне Великой Отечественной войны. В первую очередь речь идет о выступлении Сталина 5 мая 1941 года в Большом Кремлевском дворце перед выпускниками военных академий РККА. В нем, как и в последующем общении во время банкета, Сталин говорил об агрессивной политике Германии на протяжении длительного периода, начиная с франко-прусской войны 1870-го года, о необходимости перейти в мероприятиях Красной Армии от обороны к «военной политике наступательных действий», об идеологическом воспитании в «наступательном духе». Это выступление трактуется Резуном уже как открытое обозначение интенсивной подготовки СССР к военным наступательным действиям. Об этом же свидетельствуют и другие выступления руководителей СССР «в наступательном духе».

- Выступления «в наступательном духе» как доказательство?

- Именно так. Также свидетельством подготовки к наступлению, согласно Резуну, служит ускоренный выпуск курсантов советских военных училищ в 1941 году, сосредоточение военной техники вблизи границ, разработка наступательных видов вооружения и их ускоренное внедрение весной 1941 года в войска и т.д.

- У наших границ шла война. Было бы очень странно, если бы советское руководство не предпринимало никаких мер…

-  Отсутствие конкретных военных документов с планом нападения на Германию Резуна и его сторонников не смущает. Например, польский историк Я. Замойский заявил, что еще не найденные документы, «существование которых считается более чем вероятным, не могли быть более благородными, гуманными и свободолюбивыми, чем их создатели».

- Как на подобные выпады отвечают противники этой теории?

- Они указывают, что советским военным руководством уже давно не предусматривался длительный период оборонительных действий. Срок обороны в случае военных действий сводился к месячному сдерживанию потенциального противника (в том числе Германии), после чего предусматривался именно переход к наступательной стадии военных действий.

Во-вторых, нет никакого документального подтверждения плана нападения СССР на Германию в 1941 году. При этом не следует говорить о «засекреченных архивах», так как в случае принятия такого решения аналогичные решения нашли бы отражение помимо военных ведомств, в промышленности и других отраслях экономики страны. Даже завершение перевооружения советской армии и ее доукомплектация командными кадрами намечалось только в 1942 году.

- А как в историографии комментируют «поведение» некоторых европейских стран накануне войны? Например, реакцию Англии и Франции на военное усиление Германии, контакты Польши и Германии. Тот же Мюнхенский сговор!

- На определенном этапе усиление Германии считалось естественным процессом возвращения разумных вооруженных сил, раннее ограниченных Версальским миром. Играла свою роль и неопределенность направленности предстоящей агрессии Германии. Так, не исключался вариант столкновения Германии и СССР, от которого указанные страны оказались бы в выигрыше.

Достаточно указать в качестве примера договор Германии и Польши от 26 января 1934 года (Пакт Пилсудского-Гитлера).

При этом сотрудничество Польши и Германии имело и дальнейшее продолжение. Хорошо известен факт польско-германских переговоров во время организованной Герингу в 1935 году охоты в Беловежской пуще в Польше. По ее итогам заместитель министра иностранных дел Польши граф Шембек написал официальный документ, в котором говорилось: «Сегодня обсуждал с господином Липским вопрос о визите Геринга в Польшу. Посол утверждал, что во время бесед в Беловежье и в Варшаве Геринг был весьма откровенен. Особенно в беседе с генералами, когда он наметил в общих чертах далеко идущие планы, намекнув об антирусском союзе и совместном нападении на Россию, Геринг дал понять, что при этих условиях Украина стала бы польской сферой влияния, а северо-западная Россия — германской».

Укрепляла контакты с Германией не только Польша, но и другие западные державы. Участие в этом процессе принимали и будущие сторонники, и противники усиления Германии. В начале того же 1934 года Берлин посетил министр английского правительства Энтони Иден, в ходе переговоров с Гитлером он обсудил размеры вооружений ряда стран. Характерно, что после Берлина Иден посетил и Рим. Впоследствии он выйдет из правительства, но в тот период он еще считал возможными подобные визиты и подобную политику «умиротворения». В частности в 1936 году он «согласился» с присоединением Германией Рейнской области. Французские и английские войска, каждые по отдельности, не говоря уже о совместных действиях, могли бы разбить вооруженные силы Германии в этот период. Но предпочли получить в обмен «долгосрочный» мир с Германией.

Идена отправят в отставку 20 февраля 1938 года, а новый министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс будет рьяно продолжать политику «умиротворения» английского премьера Чемберлена. К слову сказать, лорд Галифакс тоже ездил в Германию с «охотничьими визитами». Так, известен его выезд на охотничью выставку в ноябре 1937 года, где он встречался с Гитлером. На встрече он подтвердил от имени правительств готовность Великобритании "исправить ошибки Версаля" за счет Данцига, Австрии и Чехословакии. Аншлюс Австрии, последующее дробление Чехословакии шло с молчаливого согласия Чемберлена-Галифакса.

Продолжалось в этот период и германо-польское сотрудничество. Так, Польша принимала участие (наряду с Венгрией) в разделе Чехословакии. Судьба последней стала результатом не только ультимативных требований Германии, но и ее «сдачи» странами Запада, прежде всего Францией и Великобритании, согласившихся на ее раздел в надежде на умиротворение Гитлера в Мюнхене в сентябре 1938 года.

- За создателями теорией «превентивной войны» стоят определенные силы… Насколько сторонники и противники этой теории  равноправны в плане доступа на международные публичные площадки?

- В целом можно говорить, что в научном плане нет препятствий для участия отечественных историков в международных конференциях. При этом интерес проявляется отнюдь не к сторонникам теории «превентивной войны», наоборот! Публикации в ключевых российских исторических журналах по военной тематике востребованы за рубежом, а между отечественными военными институтами и, например, крупнейшим немецким центром изучения в Фрайбурге, реализуются многочисленные исследовательские проекты.

Ведущие отечественные специалисты по истории Второй мировой войны также востребованы за рубежом. Позволю несколько примеров из деятельности преподавательского состава Института истории СПбГУ. В 2015 году в международной конференции в Люксембурге участвовал заведующий кафедрой Новейшей истории России - д.и.н., профессор М.В. Ходяков. Ранее он участвовал в аналогичных мероприятиях в Сербии. Международные конференции, посвященные Второй мировой войне, организовывались в 2015 году кафедрой Нового и Новейшего времени Института истории СПбГУ. Ее сотрудники часто выступают за рубежом по военной проблематике: в Германии, Финляндии и других странах. В международных выступлениях указанных профессоров проблематика начального периода Великой Отечественной войны нашла свое научное отражение, и они получили высокую оценку зарубежных коллег. Существует только проблема финансирования подобных мероприятий, особенно выезда за границу ведущих специалистов, но и она сейчас постепенно решается.

Закрыть