Cудебная коллегия Санкт-Петербургского городского суда сегодня рассмотрит апелляционную жалобу на приговор Дзержинского районного суда в отношении бывшей сотрудницы Русского музея искусствоведа Елены Баснер.

Дочь известнейшего советского композитора, автора "С чего начинается Родина?" и "Белой акации гроздья душистые", ведущий специалист на международном рынке живописи авангарда, четверть века проработавшая в Русском музее, обвинялась в мошенничестве в особо крупном размере, но 17 мая была объявлена невиновной. Данное ею ложное суждение о принадлежности картины "В ресторане" кисти художника-авангардиста Бориса Григорьева было расценено судьей Анжеликой Морозовой как случайная ошибка. Коллекционер Андрей Васильев, купивший "липу" за 250 тыс.долларов через арт-дилера, остался и без материальной компенсации, и без морального удовлетворения.

Подсудимая и ее адвокат настаивали: искусствовед, принимавшая в 1984 году большую коллекцию Окунева, включавшую оригинальное полотно Григорьева "Парижское кафе", просто запамятовала, что оно находится в запасниках Русского музея.

Решение районной фемиды обжаловали прокуратура города и потерпевший Васильев. Не согласились с ним и в Главном следственном управлении Следственного комитета РФ по Санкт-Петербургу (СУ СК РФ по СПб), сотрудники которого занимались расследованием уголовного дела.

Судебное разбирательство шло почти полтора года. На прениях прокурор просил для 60-летней подсудимой четыре года лишения свободы. Защита – признания невиновной.

"Баснер было предъявлено обвинение в том, что летом 2009 года, являясь известным специалистом в области искусствоведения и живописи, она вступила в сговор с находящимся в международном розыске гражданином Эстонии Михаилом Аронсоном на совершение мошенничества в особо крупном размере путем дачи заведомо ложного суждения о подлинности картины художника Бориса Григорьева "В ресторане". Получив от Аронсона указанное поддельное произведение, Баснер, достоверно зная о том, что оригинал картины хранится в ФГУК "Государственный Русский музей", поскольку она участвовала в его приемке в 1984 году, ввела добросовестного покупателя в заблуждение, относительно подлинности картины, получив от него 250 тыс. долларов США, которыми соучастники порядились по своему усмотрению", - поясняют в ГСУ СК РФ по СПб.

Сотрудники ГСУ СК РФ по Петербургу еще надеются на успех своего, как некоторым кажется, безнадежного предприятия. Ждут этого и влиятельные коллекционеры, на собственном кармане ощутившие проблему подделок и экспертиз, объявляющих их подлинниками.

"Нам передали это уголовное дело по настоянию потерпевшего. Он уже не верил в то, что расследование будет проведено, поскольку ранее его приостановили. Мы с коллегами его взяли и захотели довести до конца. По нашему мнению, собранных доказательств было достаточно для вынесения обвинительного приговора. На мой взгляд, есть в этом деле такие моменты, которые невозможно объяснить иначе как тем, что Елена Баснер была причастна к этому преступлению. У нас еще есть выделенное дело в связи с этой историей, так что, возможно, появятся еще кое-какие эпизоды с участием Баснер. Дама-то не такая простая, как может показаться", - рассказал "ПД" руководитель 2-го следственного отдела 1-го управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ по СПб Юрий Яшков.

Один из таких моментов - обнаруженный следователями в компьютере фотографа Русского музея снимок подлинника картины, сделанный 15 апреля 2009 года, то есть за два месяца до продажи фальшивки. Позже следователю найдут его в ноутбуке Елены Баснер, но уже с "перебитой" датой.

"Фотограф показал, что он лично фотографировал полотно по просьбе сотрудницы Русского музея Юлии Солонович, являющейся ближайшей подругой Елены Баснер. Солонович это подтвердила, но зачем ей понадобился этот снимок, якобы не помнит. Фотографию же в ноутбуке Баснер объясняла тем, что, якобы, когда было заведено дело, она попросила прислать ей фото, чтобы "вспомнить" картину, саму себя проверить. Также согласно детализации звонков за 2009 год, сделанных Баснер, она сама звонила фотографу Русского музея за день до того, как он сделал снимок оригинала картины Григорьева, то есть 14 апреля. Сразу после этого она позвонила Солонович. Мы подозреваем, что фотография ей была нужна для того, чтобы сравнить подделку с оригиналом и оценить, можно ли ее сбыть за четверть миллиона долларов или нет. Каков главный вопрос в этом деле? Знала ли Баснер, что полотно – фальшивка или просто ошиблась. Утверждать, что в Русском музее находится подделка – это уже за гранью, хотя такие попытки тоже были. Также знакомый Баснер, в телефоне которого ее номер записан под именем Лена, то есть близкий знакомый, возил эту картину незадолго до продажи Григорьеву в Москву в центр Грабаря, где сказали, что это – подделка. Он, правда, не признается, что она ему дала эту картину, а тоже кивает на Аронсона", - продолжает Юрий Яшков.

По мнению следователя, которое разделяет и потерпевший Васильев, фигура Михаила Аронсона появилась в этом деле уже под занавес, когда коллекционер написал заявление и делу дали ход.

"Дальнобойщик, неоднократно судимый… Ну где он, а где полотна авангардистов! Утверждает, что нашел картину на чердаке у бабушки. Мы опросили всех его родственников и знакомых, и все утверждали, что ни у Аронсона, ни у его бабушки никогда не видели никаких картин", - призывает мыслить логично Юрий Яшков.

В свою очередь потерпевший допускает, что "фальшивый Григорьев" был изготовлен непосредственно в фондах музея или где-то поблизости. Однако в проведении расследования Минкультом, куда обращался Андрей Васильев, было отказано.