Василий Соловьев заявил о своей непричастности к убийству ректора ГУСЭ
Проходящий в Ленинградском областном суде процесс по делу о заказе убийства ректора СПб ГУСЭ Александра Викторова круто изменил свой характер, превратившись из размеренно-монотонного в настоящий триллер. Ранее, напомним, уже прозвучали приговоры в отношении организатора, исполнителя и пособника громкого заказного убийства, произошедшего 5 сентября 2012 г. во Всеволожске. Сейчас на скамье подсудимых находится Василий Соловьев, бывший проректор вуза, обвиняемый в заказе преступления.
Мотив преступления
На протяжении нескольких недель присяжным по большей части приходилось слушать о хозяйственной деятельности вуза и различных витавших вокруг него коммерческих и некоммерческих структур, ряд которых следствие связывает с подсудимым. Дотошность в изучении финансовых потоков, которую проявили представители гособвинения, вполне понятна. О хозяйственном конфликте двух ректоров – Александра Викторова и его предшественника Валерия Соловьева, отца подсудимого Василия Соловьева, – знали многие в вузовской среде. Некоторые поведали об этом, выступая в качестве свидетелей. По версии следствия, нежелание подсудимого терять солидный куш после того, как новый ректор инициировал масштабную финансовую проверку, стало мотивом для поиска путей устранения Викторова.
Ценные свидетели
"Козырями" обвинения стало выступление в суде уже осужденных за убийство, а также некоего Алексея Смирнягина. Если пособник преступления Вячеслав Макаров не смог сообщить ничего ценного, то осужденный за организацию убийства Виталий Ковалев рассказал о личном знакомстве с подсудимым через Алексея Смирнягина, заявив, что "не было бы Василия, не было бы и убийства". Смирнягин, в свою очередь, заявил, что свел подсудимого по его просьбе с Ковалевым как с человеком, имеющим связи с криминалом, а позже передал для того от Соловьева конверт с деньгами, не вдаваясь в их назначение.
Непричастен
Показания перед присяжными дал сам Василий Соловьев. На предварительном следствии, как пояснил председательствующий, он молчал. Подсудимый обратился к прокурорам и предложил им начать задавать вопросы, заявив также, что готов пройти проверку на полиграфе, чтобы ни у кого не было сомнений в его правдивости. Но обвинение отказалось от предложенного первенства, а судья – от применения детектора лжи. Впрочем, ничего неожиданного за почти 2 часа выступления из уст Соловьева не прозвучало. Свое участие в убийстве Викторова он категорически отрицал. "К его убийству я непричастен, ни ненависти, ни неприязни к нему не испытывал", – заявил подсудимый.
Также Соловьев, отвечая на вопросы сторон, заявил, что никогда не встречался с Виталием Ковалевым, а с Алексеем Смирнягиным был шапочно знаком через свою давнюю знакомую Елену Рогалеву, сожительницу Смирнягина. Настаивал, что последний его оговорил из неприязни, поскольку ревновал к нему свою пассию.
Во всех подробностях
Защита, возмущавшаяся, что суд отказал ей в представлении присяжным практически всех доказательств, добилась, чтобы Елене Рогалевой дали выступить в суде. Присяжных на это время вывели.
Женщина, которую обвинение не постеснялось спросить даже об интимных подробностях жизни с Алексеем Смирнягиным, зачитала письмо, якобы полученное ею от бывшего сожителя, в котором тот признавался, что оговорил Соловьева под давлением следствия. "От того, что происходит и приходится топить человека, чувствую себя очень… Дальше матерное слово, ваша честь. Я оговорил Васю из личной неприязни к нему", – зачитывала записку свидетельница.
Однако присяжные ее выступление так и не услышали, поскольку судья отнес ее слова к "неотносимым доказательствам" и в удовлетворении ходатайства о повторном допросе Смирнягина и Ковалева отказал. Защита заявила судье протест, но служителя Фемиды это никак не поколебало.
На следующей неделе суд перейдет к прениям, после чего Василию Соловьеву будет предоставлено право выступить с последним словом перед вынесением присяжными вердикта.