Яндекс.Метрика
  • Елена Куршук

Епископ Кронштадтский Назарий: надо любить всем сердцем место, где находишься

Двадцать лет крупнейший монас­тырь Петербурга, одну из двух лавр России возглавляет епископ Кронштадтский Назарий. Как руины снова превратились в сияющие храмы, кто сегодня приходит в монас­тырь, за что в лавре может взяться Церетели и где искать счастье – в интервью "ПД".

Двадцать лет крупнейший монас­тырь Петербурга, одну из двух лавр России возглавляет епископ Кронштадтский Назарий. Как руины снова превратились в сияющие храмы, кто сегодня приходит в монас­тырь, за что в Александро-Невской лавре может взяться Церетели и где искать счастье – в интервью "ПД".

"Петербургский дневник": В трехвековой истории лавры никто не руководил обителью дольше и никогда ранее здесь не были осуществлены столь грандиозные реставрационные работы. Владыка, какой перед вами предстала обитель 20 лет назад?

Епископ Кронштадтский Назарий: По сути, тогда обители еще не было, а сам монастырь был организован только на бумаге. Занимавший помещения лавры научно-исследовательский институт "Прометей" долго и мучительно возвращал нам здания.

Фото: пресс-служба Александро-Невской лавры

Это были очень трудные годы, работа была начата с нуля. Предстояло восстановить водопровод, канализацию, электросети, и затем уже исторический вид помещений, полностью потерявших архитектурное убранство.

"Петербургский дневник": Что было для вас самым сложным на этом пути?

Епископ Кронштадтский Назарий: С точки зрения реставрации самым сложным моментом было то, что мы получали лавру буквально по кусочкам и не могли составить единого плана реставрации. С точки зрения устроения монастыря самый проблемный аспект – это подбор братии.

Если говорить о сегодняшнем дне, печалью на сердце ложится эта странная "традиция", когда толпы турис­тов приходят ротозейничать во время службы, в святые минуты литургии. Наша единственная надежда – что любой, пусть даже турист и ротозей, зашедший в храм только ради фотографии, однажды найдет здесь гораздо большее – истинный смысл жизни.

"Петербургский дневник": Несмотря на огромную осуществленную реставрацию, вы и спустя 20 лет постоянно в работе. Какие задачи стоят перед монастырем?

Фото: Baltphoto / Д. Иванова

Епископ Кронштадтский Назарий: Несмотря на финансовые сложности, мы не оставляем масштабный проект переоборудования зданий амбаров, находящихся вне территории лавры на наб. Обводного канала, под уникальный паломнический центр, один из крупнейших в России. Здесь же уже открыт центр помощи инвалидам.

В основном каре нам нужно довести до освящения два храма – Феодоровский храм в честь князя Федора Ярославича Новгородского, брата Александра Невского. На втором этаже уже идет сборка иконостаса, реставрационные работы первого этажа продвигаются сложнее: здесь находятся уникальные захоронения грузинской ди­аспоры – царевичи, их жены, дети. Многие надгробия разрушились в крошку. Сегодня судьбой этих захоронений заинтересовался известный скульптор Церетели, так что вопрос может сдвинуться с мертвой точки.

"Петербургский дневник": Владыка, в вашем кабинете хранится небольшая коллекция холодного оружия, какие еще хобби или коллекции у вас есть, в чем находите отдохновение для души?

Епископ Кронштадтский Назарий: Я хотя и монах, но ведь мужчина, а кто из мужиков не любит оружие? Но, разумеется, только с точки зрения искусства. Есть у меня и коллекция статуэток кошек, а для души еще и живой кот Коха, но найти его сейчас сложно, он у меня совсем не публичный, практически монах.

"Петербургский дневник": Возрождая исконные традиции лавры, вы вернули и традицию гостеприимства. Кто сегодня приходит в монастырь и просит о помощи, что это за люди? Сколько человек братии?

Епископ Кронштадтский Назарий: Люди к нам приходят очень разные, в основном те, кто не нашел себя в жизни, а иногда – их самих нашли после каких‑то событий, посадили в тюрьму, а теперь им некуда деваться. Есть и те, кто имеет личные проблемы, не сложилась семейная жизнь, но в основном таких людей мы не держим и рекомендуем им найти работу, особенно если есть дети. Немало обычных горожан, которые берут отпуск и приходят помолиться и потрудиться в лавре.

Условия у нас просты. Мы предоставляем место для сна и трехразовое питание, а люди выполняют монастырский устав и трудятся во благо обители. Меняется и монашество. В 1990‑х гг. было всего семь человек. Нужно помнить, что условия в лавре совершенно особые. Монахи, которые ищут уединения, не могут его получить: рядом Невский пр., гостиница, торговые центры, кинотеатры, толпы людей. Если человек более-менее совершенный, он знает, что в исконном понимании монах это не тот, кто живет в пустыне или дупле дерева, а тот, кто умеет быть монахом внутренне. И тогда ему абсолютно не важно, что его окружает. Сегодня у нас 56 человек братии.

"Петербургский дневник": Чем для вас стала лавра за эти годы?

Епископ Кронштадтский Назарий: Я думаю, просто надо любить место, где ты находишься, любить его всем сердцем. Многие думают, что монах – это какой‑то отрешенный человек, он и на женщину не посмотрит, и куска мяса за обедом не съест. Мы смотрим на женщин, но не соблазняемся, и питание – это, безусловно, важно, но не самое главное. Самое главное – это послушание. Если мне церковь доверила это место – я стараюсь оправдать это доверие. Я человек старой формации, для меня самое большое удовлетворение, когда я вижу результат своих трудов: и в родной расцветающей лавре, и в душах окружающих меня людей.

Александро-Невскую лавру смело можно назвать "городом в городе". Здесь помимо храмов находятся воскресная школа, издательство, гостиницы, паломнический центр, кафе, уникальные мастерские: ювелирная, швейная, фарфоровая, гончарная. И, конечно, в лавре пекут самый вкусный в городе хлеб.

Закрыть