Юлия Гольцова, художник-постановщик фестиваля «Опера – всем», участвует в проекте со дня его основания. В чем особенность работы open air, который порадует петербуржцев и гостей города еще дважды?

– Юлия, можете вспомнить, с чего все начиналось?

– Когда начинался фестиваль, было ясно, что никто ничего подобного не  делал. Первой оперой стала «Жизнь за царя» в Петропавловской крепости. Конечно, для меня, как художника-постановщика, это был большой риск, ведь рядом такие архитектурные объекты. Но в то же время это была интересная творческая задача – соединить архитектурные объемы города с оперными реалиями.

– Чем  отличается постановка спектакля на  улице и в помещении?

– Это другой формат. Мы не  можем позволить себе какой-то  легковесности и необдуманности, при этом у нас нет возможности делать, как в театре, да и не нужно. Здесь надо искать другие варианты, соотносить арт-объекты с архитектурой города.

– Часто говорят, что город сам является декорацией. Это так?

– Я  бы сказала, что город является оперным театром, его залом. Хотя в то же время он может быть и декорацией. Как это было на Зодчего Росси, где единственная сложность состояла в том, что улица эта узкая и длинная. Соборная площадь просто взывала к тому, чтобы на ней проводились подобные зрелища. И я была первая, кто построил сцену именно так, как она стоит сегодня, потому что до этого она ставилась на фоне Монетного двора. Вообще, у нас в городе, несмотря на  обилие площадей, сложно найти подходящее место, потому что с каждым годом приходят все больше и больше людей. Поэтому Петропавловка, как и Елагин остров, идеальна. Люди приходят в музей, парк и могут в обрамлении этой красоты слушать оперу. 

– А есть у вас самой любимые постановки, площадки, декорации?

– Одна из самых любимых – «Иван Сусанин», ее единственную мы показали дважды. Это был очень лаконичный спектакль. С одной стороны там была огромная шапка Мономаха, с другой – держава со скипетром. И это все было вынесено наверх. А внизу, где жили простые люди, происходила эта трагедия.

– Чудесной была и постановка «Свадьба Фигаро».

– Мы впервые работали в Царском Селе, и это место придало нам новое дыхание. Это была имитация прозрачной графской спальни с большой кроватью, которая стала как бы продолжением дворца.

Елагин остров тоже хорош, но он каждый год обижал нас погодой. Хотя случалось и по-другому. Однажды, когда мы давали «Снегурочку», дождь шел стеной. Пришел дирижер, это был Сергей Стадлер, и ливень тут же прекратился. И когда спектакль закончился и раздались аплодисменты, дождь начался снова.

Мы стараемся делать разные постановки. Если раньше оперный театр воспринимался как раз и навсегда утвержденное, то сейчас мы часто ставим спектакли, приближенные к современности. Ведь если в оперном театре публика иногда бывает шокирована какими-то решениями, то наш формат как раз это и позволяет. Например, «Фауст», где на фоне неба была большая прорезанная буква F, был большой объем – больше 5-6 метров в высоту. И наш Мефистофель бегал по этим лестницам, висел на них, что совершенно нетипично. Мы сделали некую перекличку с «Мастером и Маргаритой». Героиня была у нас одета в стиле 1930-х годов, Фауст выходил в белой рубашке, а Мефистофель – в одежде рокера.

В опере есть вещи, которые не меняются. Например, любовь. Действие можно перекидывать во времени и обращаться с ним совершенно свободно. Если ты понимаешь суть, бережно относишься к источнику, ты не оскорбишь зрителя. И не важно, в каких костюмах будут герои, если это попадает в чувства тех людей, которые приходят на спектакль.

– Опера – это не только декорации, но и реквизит, и костюмы.

– Раньше оперные костюмы мы старались сделать ближе к настоящим. Но сейчас на это смотрят по-другому. Я люблю больше суть, философское рассуждение на тему костюма. Потому что, например, если Хозе выходит убивать Кармен, он должен быть в плаще. И не важно, какой это будет плащ – исторический или современный. Главное – передать суть: он закрылся плащом, под которым прячет нож.

– Вы как-то сказали, что художник должен владеть разными форматами.

– Я училась в Мухинском училище, где были хорошие мастера. Они считали, что главное – это раскрыть сознание. Когда ты понимаешь суть объема, дальше нет никаких проблем. Конечно, в театре все проще. Там можно высветить софитом, создать темный фон. А нам помогает только свет, который идет с неба.

МНЕНИЕ

«Опера – всем» – замечательный проект. Это прекрасная команда, с которой приятно работать. В сотрудничестве с Юлией Гольцовой мы придумали неординарное решение и декорации для оперы "Манон Леско". Она практически нигде не идет, поэтому работать с таким материалом было сложно, но интересно», – Ирина Фокина, режиссер.

НА ЗАМЕТКУ

VII Санкт-Петербургский международный фестиваль «Опера – всем»

22 июля, воскресенье, 17:00
Закрытие фестиваля
ГМЗ «Царское Село», парадный плац Екатерининского дворца
В.-А. Моцарт. «Похищение из сераля»

«Театр – это синтетическое искусство, здесь важен каждый участник: дирижер, режиссер, художник. Ведь мы слушаем ту музыку, которая была написана давно и сюжет которой хорошо известен. В этом случае важно не что, а как. И тут роль художника-постановщика чрезвычайно велика», — Сергей Стадлер, дирижер, народный артист России.