Яндекс.Метрика
  • Екатерина Омецинская

Семен Спивак: В театре, как и в семье, рост – единственная возможность оставаться вместе

Премия правительства города в области литературы, искусства и архитектуры уже присуждалась его спектаклю «Три сестры» (2006 г.), диплом губернатора – постановке «Дон Кихот» (2008 г.). Теперь режиссер получил награду за выдающийся вклад в развитие культуры.

Премия правительства города в области литературы, искусства и архитектуры уже присуждалась его спектаклю «Три сестры» (2006 г.), диплом губернатора – постановке «Дон Кихот» (2008 г.). Теперь режиссер получил награду за выдающийся вклад в развитие культуры.

"Петербургский дневник": Семен Яковлевич, как вы восприняли известие о том, что вам вновь присуждена премия правительства Санкт-Петербурга в сфере литературы и искусства – теперь уже в самой высшей номинации?

Семен Спивак: Я по-прежнему думаю, что самая большая премия – это вдохновение, которое приходит свыше.

"Петербургский дневник": Вдохновение – премия не людская, она от Господа Бога…

Семен Спивак: И тем она ценнее. Люди могут ошибаться при раздаче премий, а Бог – никогда. Он живет согласно закону, и он справедлив: видит все и не страдает от избытка эмоций, как мы, люди. 

"Петербургский дневник": Но вот талант он дает не всем. Какая же здесь справедливость?

Семен Спивак: Знаете индийскую пословицу «Бог садится только на пустое место»? Он выбирает человека, который умеет быть неамбициозным, того, кто не будет кичиться талантом. У меня эта премия не первая, и решение о ее присуждении принимает профессиональный экспертный совет – люди от культуры и искусства: архитекторы, режиссеры, артисты…

Я думаю, что они тоже смот­рят, не очень ли человек нос задрал. Вот и дают тому, кто не очень задирает (улыбается)…

"Петербургский дневник": Вам, мне кажется, просто некогда нос-то задирать: отвечать за множество людей – непростое занятие.

Семен Спивак: Да, я все время «в шахте», но я Молодежный очень люблю. Мне кажется, что, когда мы работаем честно, возвышенно и трепетно, наш театр духоподъемен. А тот, кто сумел подняться сам, тащит за собой остальных.

"Петербургский дневник": Если придут и скажут: «Знаете, Семен Яковлевич, бросайте тут все, мы вам другой театр дадим», – не бросите?

Семен Спивак: Так мне недавно и предлагали…  Но в любом решении должен быть здравый смысл. Если бы мне предложили новый театр лет десять назад или хотя бы семь, я бы еще подумал… Но с возрастом время ускоряется: можно бросить, не доделав, одно дело и не успеть сделать другое. Эта ситуация в жизни кажется мне тупиковой. Вот я подумал, вежливо поблагодарил за предложение и отказался. 

"Петербургский дневник": С каким ощущением вы каждый день приходите в здание на Фонтанке? Меня сегодня удивила ваша реакция: «Не хочу в театре встречаться»…

Семен Спивак: Есть такой старый, немного неприличный анекдот, заканчивающийся словами: «А вы представьте, что вы слесарь, приезжаете отдыхать, а вокруг вас станки, станки, станки…». Вот поэтому я и сказал, что сегодня, в свой выходной, не хочу в театр. Ведь, для того чтобы вернуться, надо обязательно уйти. А завтра у нас опять репетиция премьерного спектакля…

"Петербургский дневник": У вас непростая премьера – «Добрый человек из Сычуани» Бертольта Брехта…

Семен Спивак: Мы сделали настоящее стихотворение о добре. Как любой спектакль, который растет от премьеры, этот пока еще маленький, и ему предстоит долгий путь…

"Петербургский дневник": Изменив название на «Последнее китайское предупреждение», Брехту вы не изменили?

Семен Спивак: Мы изменили Бертольта Брехта – его самую тяжелую пьесу, социально-политическую, мы сделали  человеческой, открыли с другой стороны.

Посмотрите, в каком мире мы сегодня живем – кругом агрессия! Мы не могли сегодня идти тем путем, каким когда-то пошел Юрий Любимов в Театре на Таганке, поставив своего знаменитого «Доб­рого человека». 

Нам хотелось найти другие ответы, говорить о человеческой доб­роте, а не о социальной справедливости. Все же зависит от того, какой вопрос задается, и, конечно, эта пьеса нас помотала… 

Что же касается премьер, то Питер Брук в одном из своих интервью говорил, что терпеть не может премьеры. Ведь спектакль действительно, как человек, растет и крепнет постепенно. Премьера – это просто эскиз. Сам я никогда не хожу на премьеры в другие театры. 

Вы подумайте, какой это стресс для артистов – выйти на сцену и что-то сыграть перед полным залом чужих людей! А мишени-то Богом уже расставлены, и надо в них немедленно прилюдно попасть – точно в яблочко… 

"Петербургский дневник": Но у вас же есть свой зритель?

Семен Спивак: Да, и мы работаем не на «святых» и не на «подлецов». Мы работаем на обычного человека, на динамического зрителя – того, кто может меняться. 

Большинство нашей аудитории – студенты, учителя, врачи… И наш театр они передают своим детям как эстафетную палочку. Нам это нравится.  А зрителям нравится то, что никто в нашем театре не собирается закатывать им эстетическую оплеуху. 

"Петербургский дневник": И вы не боитесь допускать в свой театр на постановки сторонних режиссеров?

Семен Спивак: Я допускаю, но никогда не позволю перечеркнуть мои идеалы, мой мир. 

"Петербургский дневник": Вам сложно жить в сегодняшней реальности?

Семен Спивак: Конечно. Я и не живу в ней. Любой художник уходит от реальности.

"Петербургский дневник": Но, мне кажется, нынче многие стараются отразить в театре реальность. И пострашнее…

Семен Спивак: Для чего ставят спектакли, пишут картины и стихи? Для того чтобы подняться над реальностью, оттолкнуться от нее, дать душе возможность взлететь… А не для того, чтобы опускать человека в грязь. 

Тарковский сказал: «У каждого времени свое искусство». В 1960-е гг., когда все думали, что наступила новая эра, было одно время. Сейчас другое. Зачем бить людей по голове, показывать им то, что они и без нас знают? Надо писать в театре стихи о жизни, а жизнь идет сама собой…

"Петербургский дневник": Театр должен сообщать зрителю эмоцию?

Семен Спивак: Прежде всего. Вот посмотрите в окно: все идут по улице «закрытые», думают об опасностях – как выжить, где бы заработать, как не потерять работу… Человек пре­вращается в набор обязательных механистических функций. И будет еще хуже!

Хороший театр или хорошее кино заставляют открываться, смеяться или плакать, становиться человеком. Мир сделал из живого существа функцию, а мы хотим вернуть человеку самого себя… Цивилизация и культура – явления разные: цивилизация работает для тела, для удобства и комфорта, а культура – это то, что заботится о душе.

"Петербургский дневник": Вы обычно долго работаете над спектаклями. Сколько времени заняла подготовка Брехта?

Семен Спивак: Работали месяцев семь, ждали многих артистов со съемок…

"Петербургский дневник": У вас труппа действительно чуть ли не самая снимающаяся в Петербурге. Как вы это терпите?

Семен Спивак: А что делать? Ведь я не могу им оплатить достойную жизнь, а ничего материального, зримого театр не дает. Помните, у Жванецкого, «что охраняем, то и имеем»?.. Однажды в театральном капустнике в Доме актера  была грустно спета одна замечательная песня: «Асфальт несет автодорожник, пирожные несет пирожник, а что артист несет домой?». 

"Петербургский дневник": Разве что аскетизм он домой несет… А сколько сегодня человек в труппе Молодежного театра?

Семен Спивак: Пятьдесят шесть, и все они совершенно разные люди. Театр – место, где надо уметь прощать быстро, это место, где тебя по­стоянно могут задирать и очень важно иметь короткую память.
Внутритеатральные отношения – это проблема воспитания и проблема атмосферы. Что можно ответить на вопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?». Да, есть, если только там есть атмосфера.

И мы в театре всеми силами пытаемся создать и сохранить эту атмосферу. Мы откладываем репертуарные спектакли в ожидании возвращения на сцену молодых мам. Это уже стало доброй человеческой традицией.

Дважды по полгода мы ждали Аню Геллер, занятую в «Трех сестрах», одном из самых кассовых наших спектаклей. И никто не возразил, никто из труппы не настаивал на вводе другой артистки. Я думаю, что это правильно, чтобы наши актрисы знали: их роли – это исключительно ИХ роли, и никто другой на них не посягнет. Нельзя сталкивать людей лбами. Надо превратиться в отца – это единственный способ создать и сохранить коллектив.

"Петербургский дневник": Вы способны критично оценить, на своем ли вы месте в этой жизни?

Семен Спивак: Что мне вилять? Да, на своем. Я многое знаю, многого не знаю. Но с тех пор как лет десять назад я стал заниматься йогой и мой учитель, с которым я встречаюсь каждые полгода, научил меня прощать, многое изменилось кардинально.

Ничего случайного не бывает при условии, что вы развиваетесь. В театре, как и в семье, рост – единственная возможность оставаться вместе. 

Добро, сочувствие никто не отменял. Но если ты постоянно хочешь быть лучшим среди всех, рождение агрессии неминуемо. Наш новый спектакль и об этом тоже.

Закрыть