Чего больше в образе князя Александра Невского – легенд или историчес­кой правды, почему спустя 800 лет Россия чествует именно его и что делали первые поколения петербуржцев 12 сентября: в преддверии праздника перенесения мощей святого благоверного князя "ПД" побеседовал с известным историком и преподавателем Юрием Соколовым.

"Петербургский дневник": Какое значение имеет возрождение традиции крестного хода 12 сентября? Что делали петербуржцы в этот день, например, два века назад?

Юрий Соколов: Крестный ход, совершаемый по благословению церкви и организуемый ею совместно со светской властью и общест­венностью, это всегда свидетельство единства.

Общество в разных своих ипостасях в зависимости от своих идей и культур различно себя позиционирует. Форм позиционирования много, они обладают различной степенью эксцентричнос­ти и подчас бывают весьма опасными и угрожающими. Христианство, как известно, победило язычество, казалось бы, идеально организованное в Римскую империю, не прибегая ни к заговорам, ни к терактам, ни к восстаниям, демонстрируя свое миролюбие и готовность к диалогу. В православной традиции принято участие в крестных ходах и молитвостоянии.

"Петербургский дневник": Что конкретно мы позиционируем 12 сентября? Конечно, это прежде всего свидетельство того, что мы не "Иваны, родства не помнящие", что мы трепетно помним, ценим и понимаем традиции своего города и, более широко, историю своей страны.

Юрий Соколов: Мы словно бы становимся сопричастниками многих поколений наших предков, так же вот в крестных ходах, отмечавших день перенесения мощей святого благоверного князя Александра Невского из Владимира в Санкт-Петербург по велению основателя нашего города императора Петра Великого. Мы становимся плечом к плечу с теми, кто прославил наше Отечество, чьими талантами и подвигами созидалась наша культура и государственность.

Всем памятен "Бессмертный полк", в котором явлена была всему миру наша живая и действенная память о Великой Отечественной войне, наша благодарность нашим отцам и дедам, наше сакральное отношение к их подвигу и победе в 1945 г. Крестный ход 12 сентября – тот же "Бессмертный полк", только охватывает он временное пространство куда большее.

Что делали петербуржцы полтора или два века тому назад – они праздновали. Как? В зависимости от своего статуса и культуры. Кто‑то отправлялся на прием в императорский дворец, где в том числе избранным вручались по случаю ордена Святого Александра Невского, кто‑то – на народные гулянья, а кто‑то устраивал праздничное застолье в своих домах. Эстетика праздников с того времени, конечно, изменилась, а вот формы и существо остались прежними. И вот важно именно это существо праздника, его смысловая программа. А она – в концентрированном вспоминании о величии образа святого Александра Невского, вспоминании о той огромной цене, которая уплачена была за то, чтобы Россия выжила в окружении врагов, и не просто сохранилась, но и заняла уникальное место в истории.

"Петербургский дневник": Почему его нужно проводить именно на Невском пр. – главной магистрали города, перекрытие которой сильно влияет на его жизнедеятельность?

Юрий Соколов: Кто знает, что городу важнее для его жизнедеятельности? Точнее – для его деятельной жизни! Вот чем измеряется значение того или иного народа, нации, страны в истории человечества?

Что остается после того, как отпущенное им время – для кого столетия, а для кого и тысячелетия – иссякнет? Остается их духовная, художественная и интеллектуальная культура. Древний Египет измеряется гением Имхотепа, Хессира или Сенмута. Эллада – гением Платона и Аристотеля. Возможно, для кого‑то важнее зверства Нерона, дрязги афинских олигархов или скверные обычаи королевских дворов Европы. Но мерзостями мир не удивить, а вот явление гения – это всегда созидательное чудо!

Главное, на чем должен сосредоточиться человек, это на движении к идеалу, что остается неизменным, то есть к такому, что имеет основание духовное. Это само по себе непросто, а часто требует проявления качеств героических. Крестный ход и есть то действо, в котором единомышленники собираются, декларируя свой идеал.

Почему же это нужно делать где‑то за окраиной города? Люди, исповедующие веру, благодаря которой воздвигнут наш общий дом, то есть Россия, по определению являются хозяевами этой страны и города, носящего имя первоапостола святого Петра!

Конечно, крестный ход на какое‑то время затруднит движение транспорта по городу. Но ведь город – феномен многофункциональный. Почему его следует понимать исключительно как транспортную развязку?

И потом, почему же стоит уходить с Невского – ведь именно здесь и пролегал маршрут крестного хода 12 сентября изначально.

"Петербургский дневник": День перенесения мощей святого Александра Невского сегодня воспринимается как общегородской праздник, в котором могут принимать участие все горожане независимо от вероисповедания. Почему крестный ход – изначально сугубо церковное действо – приобретает такой масштаб?

Юрий Соколов: Ответ прост – потому что он именно такой характер имел с самого начала! Да, духовная основа и форма праздника имеют церковный православный характер – но вера лежит в основании всякого человеческого действия. Атеизм – тоже вера, хотя и инверсивная.

Какова вера – таково и действие и, соответственно, таковы его плоды. Святой Александр Невский – он все же не глава церкви, а государственный деятель.

Впрочем, не простой государственный деятель, а лидер страны, сумевший не растеряться в, казалось бы, безнадежной ситуации.

Благодаря интуиции и опыту он верно осмыслил качество угроз и определил те политические приоритеты, что обозначили стратегию дальнейшего развития Руси. В запутанной драматургии исторических сюжетов, накладывающихся один на другой, в череде больших и малых проблем, которые ему приходилось решать, Александр Ярославич помнил, что все это во имя сохранения Руси, во имя ее – в это князь свято верил! – великого будущего.

Крестный ход 12 сентября не только память и благодарность святому Александру Невскому, но и благодарность всем тем, трудами, подвигами которых Россия строилась и в смутные времена сохранялась.

Поэтому мы вспоминаем в этот день не только святого и благоверного князя-воина, но и митрополита Алексия с Сергием Радонежским, и князя Дмитрия Донского с князем Владимиром Серпуховским, и князя Дмитрия Пожарского с Козьмой Мининым-Сухоруком, и многих иных героев – и прославленных, и оставшихся ­безымянными, – духовной силой, истовостью веры и подвигами которых сохранялась и приумножалась наша страна. Церковный это праздник? В такой же мере, как и государственный!

"Петербургский дневник": Скоро исполнится 800 лет, которые отделяют нас от князя Александра Невского. Современному человеку, может быть, и не очень понятно, почему именем России не так давно стал именно Александр Невский. Нет ли в его образе сегодня больше легенд и мифов, чем реальнос­ти? Известно, что не существует даже ни одного его достоверного портрета.

Юрий Соколов: Князю Александру Ярославичу мы обязаны тем, что мы есть не как исторический раритет, а как живой и активный участник истории. Исторический вызов, случившийся в середине ХIII в., суть которого была в том, чтобы быть или не быть Руси, – этот страшный вызов был князем принят и им было найдено единственно верное решение.

История показала спасительную правоту того, перенесение мощей которого мы отмечаем каждый год 12 сентября. А то, что мы имеем смутное представление о его внешнем облике – так ли уж это важно? Сетовать ли на то, что образ благоверного князя-воина сильно мифологизирован? Но то, что дошло до нас из глубины веков, что является не мертвым музейным экспонатом, а чем‑то пробуждающим в нас живой отклик – все это в той или иной мере мифологизировано. Иначе бы оно просто не добралось до нас через толщу веков.

К мифу нельзя относиться пренебрежительно или снисходительно. Миф – это то, что историческая память народа выкристаллизовала из пестрой фактуры, очистила от второстепенного, сконцентрировав сущностное в полноценный образ. Миф – это высокая поэзия истории!

Любители разрушать мифы в поисках некоей "правды истории" (а по существу – низвести героя до своего обывательского уровня) были всегда. Чаще всего эти старания если не безобидны, то во всяком случае не злонамеренны. Впрочем, истинный миф способен защитить себя сам. Ведь это не просто эпический образ, но свое­образное – метафизическое – продление жизни тех, кто нам только кажется погребенным в глубинах прошлого.