Яндекс.Метрика

Книжная лавка представляет воспоминания Михаила Кельмовича об Иосифе Бродском

В своих воспоминаниях об Иосифе Бродском писатель Михаил Кельмович воссоздает удивительный образ великого поэта на фоне великого города и тех героев, которые уже покинули нас.

В своих воспоминаниях об Иосифе Бродском писатель Михаил Кельмович воссоздает удивительный образ великого поэта на фоне великого города и тех героев, которые уже покинули нас.

«ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ»

Года за полтора до отъезда Иосифа Бродского у меня возникло желание показать ему свои стихи. Он пригласил меня сразу, и я пришел к нему в гости.

Я принес тетрадку и листы, в основном рукописные. Кое-что удалось отпечатать у бабушки на машинке «Ундервуд» 1913 года. Иосиф отнесся внимательно к моим каракулям. В первую встречу просмотрел выборочно, предложил встретиться еще. К следующему разу прочел все и разбирал почти каждую строчку. Было непривычно, что он беседовал со мной на равных, как с взрослым. Серьезно, внимательно, без того покровительственного тона, с которым обращаются обычно к юным дарованиям.

Иосиф отметил несколько строк в разных стихотворениях. Ему понравилось одно место, где тень от скамейки я сравниваю с детскими страхами. Он отнесся к моему поэтическому увлечению не только серьезно, но и заинтересованно, как будто бы сразу увидел во мне товарища по цеху. Видимо, для него это была другая мерка и иные отношения в сравнении с бытовыми, родственными, приятельскими и т. п.

Вся встреча была предложением учиться. Он называл имена неизвестных мне поэтов и сразу доставал их книги. Как‑то раз он достал с полки потрепанный толстый томик антологии русской поэзии и начал читать Державина «На смерть князя Мещерского». В оглавлении это стихотворение было помечено крестиком. Он декламировал, как обычно, с подвыванием, обращая внимание на отдельные строки, их силу или смысл. Его волновала тема смерти, особенно строчки: «Где ж он? – Он там. – Где там? – Не знаем». Он почти сыграл ее, как в театре, сказал, что это одно из лучших и первых стихотворений в русской поэзии. Для подростка, покалеченного школьной программой по литературе, это было особенно неожиданно. Я не рассматривал, как достойное внимания в принципе, ничего из написанного ранее поэтов Серебряного века, даже Пушкина считая официальным фаворитом.

Далее Иосиф выбрал несколько книг из своей библиотеки, чтобы я прочел их дома как образцы хорошей настоящей поэзии. Дал любимые и редкие в то время книги.

Во время разговора он несколько раз забирался с коленями на свой матрас с ножками, стоявший у окна, и смотрел через улицу на фасад дома напротив и мигающий тревожно желтым светофор.

На столе стоял компактный проигрыватель с большой черной пластинкой. В процессе разговора Иосиф периодически к нему подходил и трогал лапку с иглой.

Перед моим уходом он начал говорить о том, что его любимая музыка – марш «Прощание славянки». Под этот марш, сказал он, русские солдаты в Болгарии уходили на смерть. Он поставил пластинку, и мы вместе слушали марш, он как будто бы смотрел вдаль сквозь стену, и глаза его, мне показалось, были застеклены слезами. Потом он поставил пластинку еще раз.

Вскоре он уехал. Навсегда. Вначале я не осознал смысла происшедшего. Мне казалось, что ничего страшного не произошло. Он оставил мне удивительные книги. Роберта Фроста, Бхагавадгиту в переводе Смирнова, Юлиана Тувима и Роберта Грейвза. Некоторые книги потерялись, но другие еще стоят у меня на полке. Пропал томик стихов Арсения Тарковского с дарственной надписью: «Иосифу, с любовью и верой!». Зато среди тех, что остались, – антология русской поэзии в твердом потрепанном переплете, со стихотворением Державина, помеченным крестиком.

О книге

В своих воспоминаниях об Иосифе Бродском писатель Михаил Кельмович поднимает темы, практически не раскрытые в биографии нобелевского лауреата: жизнь поэта вместе с родителями, незаурядные характеры и судьбы его отца и матери, большая ленинградская семья, основу которой составляли четыре сестры и брат, одна из сестер – мать Иосифа Бродского. В книге рассказывается о влиянии семьи на становление Иосифа Бродского как поэта и человека, о том, где и как он жил до эмиграции, о личных встречах с ним Михаила Кельмовича.

Это истории об уроках поэзии, полученных автором у Иосифа Бродского. Об отношениях поэта с близкими родственниками. О силе духа и таланте людей, которые окружали Иосифа в детстве. Истории о разрушении пространства «полторы комнаты» и сохранении ее обстановки, архивов и личных вещей поэта.

Книга построена как путешествие по старым ленинградским квартирам. Она погружает в их незабываемую атмосферу и описывает обстановку, передает дух времени и настроение людей того особенного поколения – невероятно талантливого и внутренне свободного.

С помощью, казалось бы, незначительных деталей, известных только членам семьи, очень личных впечатлений и переживаний автор воссоздает образ гениального поэта-бунтаря, образ великого города и тех героев своего времени, которые уже ушли от нас в вечность.

Книга содержит редкие фотографии из семейного архива.

Михаил Кельмович – поэт, прозаик. Родился в Ленинграде в 1956 г. Окончил ЛПМИ. Работал врачом-педиатром, спортивным врачом, тренером и консультантом в области телесно-ориентированной терапии. Автор 15 научных публикаций в области физиологии человека и педагогики. Под влиянием своего родственника Иосифа Бродского с 13 лет пишет стихи. Автор трех стихотворных сборников, романа «Отряд Аз» и серии книг, посвященных практике развития творческих способностей человека. Лауреат премии «Петрополь» за уникальную книгу воспоминаний «Иосиф Бродский и его семья».

Ищите книгу в Книжной лавке писателей

Закрыть