Уголовное дело об убийстве жительницы Петербурга, пенсионерки Земмы Габараевой рассматривалось повторно после отмены Верховным судом РФ вынесенного в прошлом году приговора. На сей раз присяжные еще большим числом голосов, девятью против трех, признали жителя Владикавказа Алана Габараева невиновным в заказе убийства своей родной тети. Второй фигурант, Мендик Кокоев, с которым Габараев был знаком еще с детства, единодушно признан виновным в убийстве пенсионерки, совершенном в конце декабря 2014 г. в коммунальной квартире на Басковом пер. При этом, учтя, что тот признал свою вину, присяжные сочли Кокоева заслуживающим снисхождения.

Напомним, вынесенный по этому делу в июле прошлого года вердикт обескуражил многих. Признав семью голосами против пяти недоказанной вину Алана Габараева в заказе убийства, на протяжении всего судебного следствия настаивавшего на своей непричастности к преступлению, присяжные оправдали и предполагаемого "исполнителя" Мендика Кокоева. При том, что последний не только многократно заявлял, что именно он стрелял в женщину, но и был опознан соседями убитой, а также указал участок Невы, куда выбросил пистолет, где тот был найден водолазами. В итоге по решению присяжных суд назначил ему двухлетний срок только за незаконный оборот оружия.

При повторном слушании обвинение с еще большим рвением пыталось убедить присяжных в виновности именно Габараева. Так в прениях прокурор посвятила доказанности вины Мендика Кокоева считанные минуты, а больше часа говорила о "преступной роли" Алана Габараева. Однако восполнить пробелы в следствии, увы, так и не смогла. Так, например, по версии следствия, Алан Габараев "заказал" убийство тети из корыстных побуждений, якобы желая поскорее получить завещанное ему наследство. Заплатил за это, согласно обвинительному заключению, "не менее 1,3 млн рублей". Сам Кокоев многократно настаивал на том, что ему выдали два миллиона. При этом завещанная комната в коммуналке на Басковом пер. была продана Земмой Габараевой незадолго до гибели за 2,3 млн рублей, а дом в Цхинвале, как выяснилось в суде, - и не дом вовсе, а только его часть. К тому же следствие не установило рыночной стоимости этой недвижимости. При первом слушании по ходатайству прокурора суду пришлось делать запрос в Цхинвал, где из ответа местной администрации следовало, что кадастровая оценка всего домовладения составляет... 138 тыс. рублей. Рыночную и в суде установить не удалось. Вот и пришлось обвинению на повторном слушании дела допрашивать свидетелей из Владикавказа, которые называли самую разную цену - от 5 миллионов до 300 тыс. рублей. Немудрено, что присяжные вновь не смогли обнаружить корыстный мотив в преступлении, за которое заказчик якобы заплатил два миллиона ради "навара" в несколько сотен тысяч рублей. А раз нет мотива...

Сам Габараев и его защитник, а также многочисленные свидетели уверяли, что 2 млн рублей, полученные семьей Алана от продажи квартиры, были выданы Кокоеву под его обещание якобы через свои широкие связи с правоохранительных органах устроить друга детства, дипломированного юриста, на работу в местное управление ФСБ, а также на переуступку права на квартиру в строящемся доме. Как пояснял обвинявшийся в заказе убийства молодой человек, поняв, что приятель его кинул, он неоднократно требовал с него возврата денег и даже избил вместе с друзьями. А уже после похорон убитой тети якобы услышал от Кокоева, что теперь они "в расчете".

Прямых улик вины Габараева как заказчика преступления у следствия действительно не было. Разве что показания Кокоева, его приятеля, ездившего вместе с ним в Петербург в день убийства да чистосердечное признание, написанное Аланом Габараевым после задержания. Сразу после экстрадиции из Северной Осетии в Петербург, молодой человек отказался от него, настаивая, что подпись под признанием у него выбили. В прошлом году суд признал эту бумагу недопустимым доказательством, но при повторном рассмотрении она фигурировала в качестве доказательства вины. Также следствие оперировало телефонными соединениями между находившимся в Петербурге Кокоевым и сидевшим дома во Владикавказе Габараевым. Однако без прослушки убедить присяжных, что друзья детства обсуждали убийство, а не трепались на пространные темы, обвинению и на этот раз не удалось.

После обсуждения сторонами последствий вердикта суд удалится на постановление приговора. Пока неясно, будет ли прокурор обжаловать его в Верховном суде на этот раз. Однако российская судебная практика знает случаи, когда оправдательные вердикты присяжных по делу игнорировались многократно, до тех пор, пока не удавалось добиться обвинительного приговора.