Яндекс.Метрика
  • Ольга Комок

Ольга Комок: Выставка "Литва Мстислава Добужинского" открылась в Шереметевском дворце

Когда рассматриваешь всякую прекрасную живопись в Интернете, не отдаешь себе отчета в том, что картины – это вещи, у них есть размер, вес, объем.

Когда рассматриваешь всякую прекрасную живопись в Интернете, не отдаешь себе отчета в том, что картины – это вещи, у них есть размер, вес, объем.

Иные шедевры, громадные по значению для истории искусства, – совсем маленькие штучки, в потоке туристов-зевак их и не разглядеть. Когда попадаешь на выставку "Литва Мстислава Добужинского" в Шереметевском дворце, едва ли не с умилением обнаруживаешь, что Литва знаменитого мирискусника – это тоже совсем небольшие вещи, картинки чуть больше или чуть меньше листка А4. 

Акварель, карандаш, тушь, гуашь, только одна картина маслом – зато самая известная, по крайней мере в Литве. В Вильнюсе на ул. Тилто ей даже памятник поставили. И снова удивление: на всех репродукциях этот средневеково-провинциальный вид плотен, темен, как кирпич ржаного хлеба, а на холсте он брезжит прозрачным пасмурным светом, дышит легко и мягко.

Выставка, организованная Литовским советом по культуре ни много ни мало к 100-летию восстановления литовской государственности, преподносится как самая крупная из всех, что были и будут. Цикл "Старая Литва" Добужинского в Петербурге показывали и прежде, но тут сразу три самых больших литовских музея (Художественный, им. Чюрлениса, театра, музыки и кино) привезли сразу все – и виды Вильнюса, Каунаса и литовских местечек, и театральную графику, и даже целое платье, которое Добужинский собственноручно расписал для балерины Ксении Триполитовой уже в Америке в 1954 г. А все равно выставка смотрится камерной: вся Литва уместилась в несколько небольших залов, которые прячутся за неприметной малиновой дверью в конце парадной анфилады Шереметевского дворца.

В этой интимности – особый вкус, более чем подходящий теме и предмету экспозиции. Мстислав Добужинский – прославленный художник, сценограф, которому не смели перечить режиссеры, книжный график, изменивший лицо книги навсегда, геральдист, отдавший 10 лет жизни созданию герба Литвы, – человеком был скромным, мягким, лишенным показного, как теперь говорят, "чувства собственной важности". Добужинского даже болезненно застенчивый Микалоюс Чюрленис не стеснялся и чувствовал себя у него как дома (в Петербурге в 1908 г.). 

Театральная графика Добужинского изысканна и искусна, но нисколько не выпячивает художественные доблести перед собственно производственными театральными нуждами. Виды Литвы, где Добужинский оканчивал гимназию и куда эмигрировал в 1924 г., как и его знакомые всем нам виды Петербурга, чураются всякого столичного лоска и открыточных эффектов. 

Его закоулки, кривые улочки, забытые дворы, его зимние пейзажи, его одинокие путники, съежившиеся под холодными ветрами тех давних февралей (и, добавим мы, бесчеловечной истории XX в.), пафосу и треску большой парадной выставки попросту противоположны. Вот этого-то неуместного пафоса и нет в Шереметевском дворце. Можно смотреть с полным погружением в меланхоличный, приметливый и приветливый мир художника и его Литвы.

Закрыть