Сегодня, 19 марта, в России отмечают День моряка-подводника. Для петербуржцев это особенный праздник. Именно в нашем городе берет начало история военных моряков-подводников.

В Петербурге живет Герой Советского Союза капитан 1-го ранга Леонид Куверский, который рассказал о трудностях подледного плавания и охоте за американскими авианосцами.

– Вы начинали службу на дизельных подлодках, какие задачи стояли перед советскими дизелистами?

– Дизельных лодок у СССР было огромное количество, они несли службу практически во всех морях и океанах, отслеживая передвижения потенциального противника, угрожая его авианесущим группировкам и надводным кораблям.

С 1962-го по 1974 год мне довелось служить в Полярном (база подлодок в Мурманской области. – Ред.). Для дизелей тогда было ой как много работы. Лодки постоянно выходили в море на боевую службу, нередки были и дальние походы. Особенно активно наши дизеля работали в Средиземном море, советский флаг гордо реял в портах Алжира, Египта, Сирии…

В 1973-м у меня была почти годичная боевая служба в Средиземном море, которая пришлась на очередной арабо-израильский конфликт  так называемую войну Судного дня. В этом конфликте Советский Союз поддерживал египетские войска, США, соответственно, – израильские. Кроме масштабных поставок своим союзникам обе сверхдержавы сосредоточили вокруг зоны конфликта огромные военно-морские силы. 

Так, только 5-я эскадра подводных лодок СССР насчитывала в некоторые моменты почти 60 субмарин.

В то же время американцы задействовали излюбленную тактику применения авианосных групп, что грозило срывом поставок для египтян, дела которых на фронте и так складывались не очень хорошо.

Нам пришлось отпугивать эти ударные группы.

– Как можно отпугнуть огромный авианосец с солидным сопровождением?

– Когда эта махина с эскортниками идет над тобой и локаторы долбят по корпусу лодки, словно кувалды, испытываешь нешуточное психическое напряжение. Впрочем, субмарины тоже можно использовать для ведения психологической войны.

К примеру, моей Б-831 было приказано всплыть в указанных координатах посреди Средиземного моря. Всплыли. Тут-то и выяснилось, что целая бригада советских подлодок одновременно показалась на поверхности. Словно волки, окружающие добычу, субмарины разместились по периметру авианесущей группы США. Американцы знали, что у нас борту ядерные торпеды, и понимали, что одного попадания нам будет достаточно, чтобы отправить авианосец на дно. Эскадра противника была вынуждена понуро возвращаться восвояси.

– Как произошла ваша пересадка на атомоходы?

– Наш поход подходил к концу, отпугнув авианосец, выдвинулись в Полярный, все-таки почти год не видели Родины. После положенного отдыха вызвали в штаб, где сделали неожиданное для меня как командира торпедной дизельной лодки предложение. А именно: перейти на ракетный атомный подводный крейсер.

Служить предстояло в Гремихе. Поясню: это база советских АПЛ, на месте которой ранее располагалась царская каторга. Удобств для жизни никаких, погода настолько ужасная, что несколько месяцев в году запрещалось выходить из помещения группами меньше четырех человек. Между домами были натянуты канаты, такой силы был ветер. Случалось, что от берега отрывало причалы вместе с атомоходами. И все же я не жалею о сделанном выборе – спустя 1,5 года стал командиром К-447, прекрасного корабля, на котором мне предстояло пройти подледное испытание.

– Какая задача стояла перед вами в походе под арктическими льдами?

– Для советского подводного флота 1981 год складывался не очень удачно. Корабли постоянно модернизируются, где-то вносятся существенные доработки, где-то не очень, но не всегда эти изменения проходят гладко. Собственно, это и произошло с обновленным ракетным комплексом лодок проекта 667Б, к которому относилась и моя К-447.

Главком был на взводе, недолет следовал за перелетом или ракеты вовсе не выходили из шахты. И это накануне XXVI съезда КПСС – подобные проблемы на лодках с баллистическими ракетами грозили перерасти в грандиозный скандал. Требовалось срочно провести новые испытания в особо тяжелых условиях, чтобы доказать, что ядерный щит страны по-прежнему крепок. Так в июне 1981 года ракетная К-447 в охранении многоцелевой подлодки К-467 была направлена в район Северного полюса для определения возможности использования ракетного оружия в условиях Арктики.

– Сложный выдался поход?

– Более суток пришлось искать подходящую полынью с толщиной льда не более 2,5 метра, чтобы без повреждений выдавить его. Идеальных условий не бывает никогда, но тут еще и сроки поджимали. Нашли более или менее подходящий зазор во льдах, выдавили его. Открываю верхний люк, а лодка буквально в ледяных объятьях.

При этом для ракетной стрельбы необходимо иметь абсолютно чистую палубу. Пришлось устроить качку, минут 40 огромный атомоход раскачивался из стороны в сторону, освобождаясь от льда.

В фильмах про подлодки часто показывают пафосную предстартовую подготовку – смешно на это смотреть. Получив сигнал разблокировки, нужно повернуть невзрачный серенький тумблер, после чего остановить пуск уже практически невозможно.

 Выпустили две ракеты по полигону Кура на Камчатке, пролетев около 6 тысяч километров, они с минимальным отклонением поразили заданные цели.

– Что самое опасное в подледном плавании?

– Подо льдами экипаж испытывает сильное напряжение. Все же понимают: случись пожар или другая авария, всплывать некуда. Вероятность быстро найти полынью крайне мала, и никто тебе не поможет. Добавьте к этому ледяные торосы, уходящие на десятки метров в глубину. Сколько было случаев, когда корабли возвращались с помятыми носами и рубками.

Но самое опасное и тяжелое – погружение после стрельбы. За то время, что лодка находится на поверхности, лед стальными тисками впивается в корабль. Надо погрузиться, но как? Ты вынужден закачать в цистерны колоссальное количество воды, тогда подлодка начинает буквально тонуть. Чтобы не разбить лодку, нужно погрузиться примерно на 50 метров так, чтобы не было дифферента на нос или корму. Когда махина длинной около 170 метров стремительно идет ко дну, до которого всего-то метров 200, дифферента в 5-6 градусов достаточно, чтобы сломать подлодку пополам. Между тем в эти ответственные минуты турбины не работают, чтобы раскрутить винт, уходит около 30 секунд. Поверьте, это очень долго…

КСТАТИ

В настоящее время в Петербурге проживают три Героя Советского Союза – участника Великой Отечественной войны, два полных кавалера ордена Славы, 10 Героев Советского Союза послевоенного периода, 39 Героев России, всего – 54 человека, которых объединяет межрегиональная общественная организация "Совет Героев Санкт-Петербурга и Ленинградской области" под руководством Героя России генерал-майора в отставке Геннадия Фоменко.

СПРАВКА:

Леонид Романович Куверский – капитан 1-го ранга, Герой Советского Союза, член Комитета ветеранов подразделений особого риска РФ.