В этом году группе "АукцЫон" исполняется 35 лет. По этому поводу 30 марта в клубе "Космонавт" пройдет юбилейный концерт популярного коллектива. О том, как изменились музыканты за три с половиной десятилетия, лидер группы Леонид Федоров рассказал в интервью "Петербургскому дневнику".

"Главное, чтобы самим было в кайф"

– Что подтолкнуло вас в то время к созданию группы? Что стало определяющим фактором? 

– Мне просто хотелось играть. Как только я получил какие-то навыки, первое, что принялся делать, – песни петь. Я играл дома на фортепиано, на гитаре… Знал три или четыре аккорда и сразу начал музыку сочинять. При этом точно знал, что учиться в каком бы то ни было музыкальном учреждении не хочу, хотя отец отправлял меня в музыкальную школу при консерватории. Наотрез отказался, потому что именно обучение музыке мне казалось скучным. Я понял, что там не научат тому, что мне нравится. А дальше меня просто судьба толкала к этой деятельности. Никогда не думал, что стану профессионально заниматься музыкой. А получилось так, что это единственная моя профессия, другой и не было. 

– Прошло 35 лет. Если в нескольких словах, сегодня группа "АукцЫон" – это что? 

– Сложно со стороны на себя смотреть. Какие-то песни со стороны вдруг услышишь и думаешь: неужели это мы?! За столько лет мы поменялись, мир стал другим. Все повзрослели, каждый в отдельности стал опытнее и интереснее. Может быть, теперь нам даже интереснее работать. Каждый имеет какие-то свои параллельные проекты. Совместно играем не чаще раза в месяц. Давно не делали большие туры, это и физически тяжело стало. Нам всегда хотелось веселить людей, чтобы слушателям в зале было нескучно, мы от этого получаем удовольствие. Ну и к тому же концертной деятельностью мы до сих пор продолжаем зарабатывать на жизнь. 

– Вот вы говорите, что всегда хотелось веселить людей. А Дмитрий Озерский (автор песен "АукцЫона") говорил такую фразу, как "унылая федоровская музыка"… Почему он так сказал?

– Да как-то я об этом не задумывался. Возможно, сама музыка и не такая уж веселая… Для нас главное, чтобы самим было в кайф ее играть. Иначе зачем все это нужно? Для меня процесс написания музыки гораздо интереснее, чем что-либо еще. А дальше – как выходит, так и выходит. Что-то нравится мне из сделанного, а слушателям – нет. Какие-то вещи казались интересными, а потом их никогда не играешь, думаешь: как вообще такая ерунда получилась? Или мне не нравится, никакого впечатления поначалу, а потом, как "Хомба", выстреливает.

Может, у нас когда-то не получается веселить народ, но и призывать его к унынию мы тоже не хотим. Мне кажется, время сейчас не особо веселое, в которое мы живем. Отсюда и музыка такая.

"В рок-клубе было свободное место"

– Многие до сих пор не могут понять, что отличает "АукцЫон" от поп-музыки и что в "АукцЫоне" есть чисто от рок-н-ролла.

– Если честно, для меня вообще не имеет значения,  к какому жанру принадлежит музыка. Хоть как ее называйте – поп, джаз и так далее. Для меня прежде всего важно качество – как музыка сделана, как в ней передано настроение. 

– Тем не менее в рок-клуб вы в свое время попали.

– Там просто было свободное место. И на тот момент, конечно, было очень важно попасть туда. То, чем мы занимались, отличалось от того, что тогда делали в рок-клубе. 

– Вы как-то сказали, что вы, хоть и дилетант в плане музыкальной подготовки, проделываете с музыкой такие штуки, какие никогда бы не сделал профессионал. Что вы имели в виду? 

– Что у меня в голове нет никаких канонов, которые закладываются у тех, кто профессионально изучает музыку. Все, что я делаю, – это вне каких-то гармонических и классических теорий, знаний о ритме и о том, "как нужно". Я не учился ничему, я действительно дилетант в смысле профессионального музыкального образования, но мне хотелось играть и хотелось, чтобы музыка прежде всего мне самому нравилась. Все остальное меня мало волновало. Меня не держат никакие рамки. Для меня крайне важно, чтобы получалось необычно. Пусть это даже кормить не будет, но именно такой подход мне казался правильным. 

"Люблю музыку как акт"

– Вы много экспериментировали в своем творчестве: обращались к русской поэзии, народной, классической и духовной музыке, авангардному джазу. С чем еще мечтаете поэкспериментировать?

– Я не то чтобы хочу экспериментировать, я просто люблю музыку как некий акт. Я отношусь к любому звуку как к полноценному звуку, то есть не делю звуки на музыкальные и прочие. Я всегда пытаюсь в себе откопать какие-то состояния, которые, может быть, часто лежат на поверхности, а их не замечаешь. Мне интересна всякая музыка, которая может даже не иметь отношения ко мне, к моей жизни, но является отражением какой-то другой жизни, культуры, чьего-то настроения. Для меня в этом плане нет приоритетов, я пишу и слушаю то, что хочу на данный момент. И так же играю. 

– А как сами думаете, нашли ли вы свою оригинальную, чисто "федоровскую" стезю в музыке?

– Я бы хотел надеяться, конечно. Я всегда пытался делать какие-то необычные, на мой взгляд, вещи. Для меня оригинальность – вещь одна из самых важных, но, с другой стороны, нужно иметь что-то еще помимо этого. Можно быть оригинальным, но слушать тебя невозможно. Музыка пишется не только для себя, но и для людей все-таки. 

Как говорил Майк Науменко, если музыканта слушает хотя бы один человек, то его уже можно назвать состоявшимся. Я с ним согласен. Главное, чтобы тебя хоть кто-то еще слушал. В этом весь смысл того, чтобы продолжать работать. 

*****

Проект "Федоров и Крузенштерн", созданный лидером группы "АукцЫон" Леонидом Федоровым и лидером израильской авант-рок-группы "Крузенштерн и Пароход" Игорем Крутоголовым, выпускает альбом на тексты Даниила Хармса – "Постоянство веселья и грязи". 6 апреля в московском ЦДХ, а 8 апреля в петербургской "Эрарте" состоится его презентация. Вот что говорит о новом альбоме Леонид Федоров: 

"Раньше к творчеству Хармса как-то не лежала душа. Сейчас не то чтобы пришло его время… Просто я подумал, что можно сделать такой альбом. Всегда интересно работать над чем-то новым. Мы пытались передать какое-то настроение от текстов Хармса. Оно, может быть, немного нестандартное, в отличие привычного восприятия произведений Хармса. Оно у нас, я бы сказал, недетское. Хармса считают эдаким легким, детским поэтом, а на самом деле это не совсем так. Он был гораздо серьезнее, чем многие думают. В текстах Хармса, и особенно Введенского, больше ужаса и мрака, чем во всей русской литературе. Там много черного юмора. В этих текстах не всегда понятно, где юмор, а где – ужас".