Работы Латифа Казбеков украшают коллекции многих музеев России. Петербургский художник проиллюстрировал более 70 книг, в том числе «Сказки дядюшки Римуса», «Синдбад мореход», «Золотой ключик, или Приключения Буратино», «Маугли. Книга джунглей», «Сказки про зеленую лошадь» и многие другие. Латиф Казбеков не просто художник, он же и виртуозный экспериментатор – в домашних условиях сам создает бумагу, на которой потом творит невероятные барельефные картины.

Родился с карандашом в руках

Выставка работ Латифа Казбекова под названием «Незаконченная партия» расположилась в Zarenkov Gallery. Здесь можно увидеть как признанные работы мастера, так и его новые произведения.

На творческой встрече Латиф Казбеков рассказал, откуда у него тяга к рисованию.

«Мне в жизни не повезло, потому что я родился, как мне говорят, с карандашом в руках. У меня просто не было другого выбора, кроме того как стать художником. Сначала я разрисовал все обои...» – шутит Латиф Казбеков.

Сам художник родился в Казахстане в небольшом селе Аксу. Сначала поступил в Алмаатинское художественное училище им. Н. В. Гоголя, а после переехал в Ленинград и окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (Академию художеств).

«На самом деле я хотел поступать в «Муху». Но в Мухинском училище экзамены были на 10 дней позже. Я приехал и… случайно поступил в Художественную академию. С первого раза», – вспоминает художник.

Иллюстрировать книги стало скучно

С 1981 по 1999 год он проиллюстрировал 72 детские книги, большинство из которых до сих пор можно найти на прилавках книжных магазинов. Среди них «Золотой ключик, или Приключения Буратино», «Маугли. Книга джунглей», китайские и японские сказки, русско-народные сказки.

«В 1999 году я решил закрыть эту тему. На самом деле это грустная история. Раньше была такая традиция – тебе давали рукопись, ты ее читал и после рисовал, как хотел. Была свобода. А во-вторых, тиражи были от 100 до 500 тысяч, и гонорары были соответствующие. Над книгами я работал дома по ночам. А днем занимался станковой графикой. Работал очень много, как мне потом говорили, оказывается, был одним из самых высокооплачиваемых художников на тот момент. Гонорары от книжной деятельности вполне обеспечивали мое материальное положение, что позволяло мне быть свободным в работе над станковыми произведениями. За две книги в год я мог купить автомобиль», – говорит Латиф Казбеков.

По его словам, с 1995 года рынок начал заполняться книгами, дефицит пропал.

«Рынок стал насыщенным книгами. И если издательства были государственными, то теперь перешли на статус «ООО». Издательства стали заниматься не просто созданием книги, но теперь и распространением, появились дополнительные коммерсанты. А вкусы у них своеобразные. Как и раньше, мне предлагали иллюстрировать книги, но уже под диктовку… Мол, вот тебе хорошая книжка, но надо нарисовать так-то и так-то, показывали образец. И это стало скучно. Художнику всегда грустно, когда диктуют, как надо. Плюс тиражи сократились до 10-15 тысяч, а это уже не те деньги, за которые можно было бы трудиться день и ночь», – объясняет художник.

Эксперименты на дому

В 1999 году он окончательно ушел из книжного дела. К тому времени художник приобрел узнаваемость и популярность в области станкового искусства, что позволило ему легко и без особых усилий вписаться в эту творческую среду.

«Я мог свободно творить, не нуждаясь в заработках. Я как-то безболезненно перешел на станковые работы. И у меня было все нормально», – говорит мастер.

В 1998 году в Союз художников приехали финны с мастер-классом. Они привезли с собой оборудование и бумажную пульпу для изготовления и литья бумаги.

«Тогда я вспомнил, что когда учился в Алма-Ате, мы тоже делали бумагу из вторсырья. И я загорелся этой идеей. Подумал: а почему бы самому не попробовать бумажное производство?» – отмечает художник.

При этом он никак не мог подобрать идеальную бумагу для рисования, в каждом листе находил изъяны.

«Я очень люблю акварель за ее уникальное свойство, прозрачность, аристократичность. И все же чего-то мне не хватало. Я много экспериментировал с различными техниками акварели, с сортами бумаги. Обычно акварель не любит многослойности и «насилия» над бумагой. То есть акварелью принято писать мягкими кистями, не разрушать структуру бумаги, а мне всегда хотелось сделать все с точностью до наоборот. Проникать в бумагу, разрушать ее структуру, достигать глубины цвета, сочетать прозрачность акварели», – поясняет мастер.

В итоге Казбеков пришел к тому, что действительно сам организовал бумажное производство.

«Я решил, что могу сам делать бумагу каких угодно сортов – и мягкую, и твердую, могу сочетать, наслаивать. И вот путем экспериментов, проб и ошибок… Могу точно сказать, так с акварелью никто не пишет, и меня это греет. Когда ты льешь бумагу кустарным способом, то понимаешь, что каждый лист единственный. Индивидуальный. Неповторимый. Такой лист сам по себе уже имеет ценность. Я могу писать самыми твердыми кистями, делать фактуру, акварель звучит по-другому, иначе», – уверен Казбеков.

У каждой картины свой смысл

На выставке представлено около 30 работ. Среди них есть две картины из серии «Незаконченная партия». При этом каждая партия имеет свой смысл.

«Шахматная партия – это метафора, символ, средство выражения, через которое я могу что-то сказать. Мы живем до тех пор, пока в мире есть баланс. Я много рассуждал на эту тему и пришел к выводу, что ни одно понятие само по себе не может существовать. Всегда есть некий противовес. Чего бы мы ни коснулись, везде противовес. И мы живем в этом противовесе», – рассуждает художник.

Латиф Казбеков отметил, что с некоторых пор почти перестал рисовать людей.

«Несмотря на то что я сам являюсь представителем этого вида, семейства людей, но мне кажется, что человек только все портит. Все, чего человек ни касается – природы, отношений... А сейчас еще искусственный интеллект появился и активно прогрессирует. Я чувствую в нем опасность: под предлогом изменения жизненных условий нас превращают в неких потребителей! Вроде мы создаем вещи для нашего удобства и комфорта, но при этом пренебрегаем моралью. В большинстве случаев это происходит на основе отказа от нравственности, которая призвана сдерживать человечество. У меня есть некая обида на людей, и на себя в том числе. Ведь я понимаю, что являюсь участником всего происходящего. Как бы я ни сопротивлялся, меня подводят к этой действительности», – говорит Латиф Казбеков.

Тем не менее он уверен: чтобы жить в таких условиях, необходимо верить, надеяться и мечтать.

«Теперь, когда я просыпаюсь утром, то думаю, какой я счастливый человек. Потому что я люблю свою профессию, меня никто не заставляет работать, работаю я очень много и всегда добровольно, с большим желанием, кайфом. Я получаю от этого энергию, заряд, я этим живу, и для меня это все», – резюмирует художник.

На вопрос о дальнейших творческих планах художник ответил: «Понравиться самому себе».